границы между нами. Не пускаешь меня на свою территорию. Хватит уже, Дель. Я скучаю по тебе. Каждый день. Каждый час. По рукам твоим, — беру ее ладонь и кладу себе на щеку. — По голосу, по телу. По теплоте твоей, нежности.
— Иди к себе, Ром. — Ее голос предательски дрожит.
Выдыхаю. Оставляю поцелуй на ладони и ухожу к себе. Иду в душ. Дрочить не хочу. Хочу ее, в нее, рядом. Тело к телу, душа к душе.
Но вместо этого я мерзну под ледяными струями, на отъебись вытираюсь полотенцем и падаю мордой в подушку.
Что мне делать? Насильно ее брать? Я что, совсем поехавший?! Смотреть и облизываться? Ну, походу, да.
Плаваю где-то на границах сознания, иногда проваливаясь в беспокойный сон, а потом снова выныриваю. Черт-те что. И снится мне разное. То дикое, то безумное, то апокалипсис с концом света. Потом руки ее снятся, которые гладят меня горячо по спине. Стоп. Хочу досмотреть этот сон. Останься со мной хотя бы во сне. Люби меня, как раньше.
А я буду любить тебя-новому. Я еще не очень умею это показывать, но я научусь. Обязательно. Ты только рядом будь.
Горячие поцелуи осыпаются от затылка до поясницы. Не сдерживаюсь, разворачиваюсь и заваливаю ее. Ложусь сверху. Вот так. Правильно. Хорошо. Так и останемся тут навсегда.
Жаль, что сон нельзя протянуть через всю жизнь.
Как безумный, зацеловываю ее лицо. Брови, скулы, нос, подбородок, глаза. Бормочу бессвязное: «Моя, моя». И руки живут отдельной жизнью — сжимают ее бедра и грудь.
— Уф! Полегче, ковбой! — ахает Аделия, и я останавливаюсь.
Пьяно открываю глаза и смотрю на жену. В темноте комнаты вижу, что она голая подо мной. И пахнет чем-то цветочным, наверное, гелем для душа.
— Ты настоящая? — шепчу ей в губы.
— Я да, — усмехается. — А ты тормоз.
— Это точно, — смеюсь и кусаю ее за губу.
Целуемся, кусаемся, стукаемся зубами.
— Сама пришла, — шепчу ей в губы.
— Сама, — кивает она.
— Раз сама, тогда…— переворачиваюсь на спину и сажаю Делю себе на бедра.
Ее грудь движется прямо перед моим лицом. Это же чертов экстаз! По-пацански зарываюсь носом между горячих округлостей и балдею. Деля смеется, наводит шухер у меня в волосах.
— Давай, девочка. Ты у нас хозяйка, — играю бровями.
Жена закусывает губу, но находит мой член. Он болит пиздец как. Она водит рукой. Аккуратно, нежно, знакомясь. Адреналин шарашит в груди, сердце выскакивает. Блять, да же это… охуенно!
Она приподнимается и медленно садится на меня.
— А-у… ш-ш-ш, — шиплю, потому что есть шанс, что прямо сейчас произойдет конфуз и у меня будет самый короткий секс в жизни.
У Дели там внутри так сладенько. А еще очень мокро и горячо. Меня размазывает по подушке. Она двигается на мне, а я ловлю взглядом каждое движение, ласкаю грудь, глажу ее по лицу, очерчивая скулу, засовываю большой палец ей в рот.
Стонем в унисон. Это какой-то совершенно новый для нас контакт.
Настоящий. Мы без оболочек, полностью открытые и оголенные, как провода. И нас знатно коротит.
Роняю ее на спину и дотрахиваю уже резче, глубже. На каждое движение Аделия реагирует. Она как пластилин — горячая и податливая. Довожу ее до оргазма и кончаю в нее. Не знаю, пьет ли она таблетки.
Если забеременеет, даже лучше. Хочу от нее целую стаю волчат! Чтобы полный дом детворы. Пацанов и девчонок, чтобы детский смех звучал. И она рядом. Нежная, теплая. Моя девочка. Собаку хочу. И Базилио с нами будет!
Нужен дом. Нахер ту квартиру безжизненную.
— Ты чего, Ром? — Деля проводит по моему лицу рукой и показывает мокрые пальцы.
Ну пиздец, Волков, давай еще порыдай!
— Полено в глаз попало, — целую ее и притягиваю к себе, укладываю на груди.
Душу рвет от важных, нужных слов, но горло сводит спазмом, будто я не пил воды десяток лет. Сердце вырывается, даже оно тянется к девочке.
Аделия успокаивается и засыпает, а я укрываю нас одеялом и глажу ее волосы, шепчу еле слышно:
— Люблю тебя, люблю… больше жизни люблю…
А раньше нельзя было? Олень!
Глава 35. Клубничка
Аделия
Просыпаюсь в коконе рук Волкова. Он дышит мне в затылок, на груди плотное кольцо рук. И как теперь сбежать от него?
А сбежать очень уж хочется! В том смысле, что это все, конечно, здорово, но физиологию никто не отменял. Мое тело вопит о том, что мне срочно нужно в туалет, да и в душ неплохо было бы заглянуть.
Сантиметр за сантиметром выползаю из объятий, бросая взгляд на Ромку. Низ живота моментально скручивает желание. Интересно, это из-за беременности или я всегда такой была? Раньше наш секс был не особо жарким, поэтому и желание у меня возникало нечасто.
А сейчас мне хочется Рому буквально круглосуточно. Медовый месяц какой-то получается.
Поднимаю с пола халат и кутаюсь в него.
Вчера я пришла к Роме сама. Потому что хотела. И хотела я конкретно его. Мне нужен был он один, душа и тело — все рвалось к нему. Я решила пойти на поводу у чувств и не пожалела.
Тело теперь такое живое-живое, остро чувствующее. Кожа горит, мышцы приятно ноют. Даже утренняя тошнота отступила.
Разворачиваюсь, собираясь сбежать, но Волков перехватывает меня за руку:
— Стоять! — грозно.
Глаза сонные, быстро моргает, пытаясь навести фокус.
— Сбежать надумала? — хмурится.
Возвращаюсь в кровать, сажусь рядом и целую его:
— Мне надо в туалет и душ.
Рома обнимает меня и ныряет лицом в грудь, стонет. А я не могу сдержать смех.
— Давай так: ты иди, а я с меня завтрак в постель?
— Принесешь мне чай? — закусываю губу.
— М-м-м, чай, и не только, — играет бровями, а я убегаю.
Торчу в ванной дольше обычного, привожу себя в порядок. Надеваю мягкие домашние брючки и топ на бретельках. Да, я хочу подразнить Волкова. Имею право!
Сушу волосы, подкрашиваю ресницы. Румяна не трогаю — щеки и так алым налиты. Возвращаюсь в комнату. Волков уже лежит поперек кровати и разговаривает по телефону.
Его глаза расширяются при виде топа, который обтянул грудь. Белья под ним нет, поэтому соски моментально реагируют и выделяются. Волков шумно сглатывает и протягивает мне руку:
— Отправь его к логистам! — командует в трубку.
