в руке, поэтому я отправила Натану сообщение.
«Уоррен ушел. Я чувствую себя неважно, поэтому пойду в постель. Позвоню завтра».
Повернулась обратно к лестнице, ведущей наверх, но у меня так закружилась голова, что пришлось ухватиться за перила. Каждая ступенька казалась сломанной. Я не могла увидеть правую сторону ни одной передо мной.
Каким-то чудом я добралась до своей комнаты и наткнулась на постель. Что-то не так. Телефон завибрировал в моей руке. Я посмотрела на экран, но большинство слов и бук исчезли.
Сообщение было невозможно прочесть. Я набрала ответ как можно быстрее и нажала отправить как раз в тот момент, когда по ощущениям невидимый нож для колки льда вошел мен в череп сбоку. И я упала на одеяло.
Телефон зазвонил. Я понимала, что должна ответить.
— Алло? — Я подтянула колени к груди и перекатилась на бок.
— Ты в порядке? Твое сообщение не имело никакого смысла. Половина слов отсутствует или написана с ошибками, — сказал Натан.
Я съежилась. Он будто кричал на меня через телефон.
— Я не в порядке, — ответила я. — Что-то случилось. Такое чувство, будто мой мозг истекает кровью.
— Я еду, — сказал он. — Где ты в доме?
— В постели. Кажется, не смогу спуститься, но дверь заперта.
На его конце провода слышались помехи.
— Как мне войти? У тебя есть спрятанный ключ?
— Перестань кричать, — взмолилась я.
— Слоан, я не кричу, — настаивал он.
Я каталась взад-вперед от боли и смогла прохрипеть:
— Ключа нет.
— Оставайся со мной. Я в пути.
Я то приходила в сознание, то теряла его, но через некоторое время почувствовала, как Натан поднял меня с кровати. Он кричал на кого-то, когда нес меня вниз по лестнице. Там были яркие огни, сверкающие белым и красным, и каждая вспышка казалась разрезала мой мозг ножом. Он уложил меня, и кто-то пристегнул меня ремнем за талию. Все кричали.
— Тссс… — закричала я. Затем прикрыла глаза рукой, чтобы блокировать свет.
Кто-то держал меня за руку. На чем бы я ни лежала, казалось, что поверхность ударяется о стены и падает на землю. Я попыталась перевернуться на бок, но ремень не дал.
— Тошнота, — пробормотала я.
— Тебя сейчас стошнит? — крикнул кто-то как раз в тот момент, когда меня начало неудержимо рвать.
Все померкло.
* * *
Когда я снова открыла глаза, то оказалась в тускло освещенной больничной палате. Моя мать сидела рядом со мной на кровати. Натан спал в кресле в углу. Я услышала голос отца на расстоянии. Попыталась поднять руку, но в ней была капельница, от которой болело словно от выстрела. Моя голова пульсировала от боли.
Я попыталась сморгнуть мутную пленку с глаз.
— Что случилось?
Моя мать повернулась и наклонилась ко мне. Натан вскочил со своего места, как будто раздался выстрел из пушки.
Мама нежно пригладила мои волосы.
— Как ты себя чувствуешь? — прошептала она.
Натан обошел мою кровать с другой стороны и взял меня за руку.
— Голова болит, — ответила я хриплым голос, в котором с трудом узнала свой. — Что со мной случилось? — спросила, когда в комнате появилась еще одно действующее лицо.
Это был мой папа. Мама отодвинулась в сторону, чтобы он мог сесть рядом.
— Привет, родная, — сказал они поцеловал меня в лоб.
— Я умираю?
Он мягко рассмеялся.
— Нет. Ты не умираешь. У тебя был очень сильный приступ мигрени.
— Мигрень? Я в больнице с головной болью? — Я застонала от смущения.
Папа погладил меня по руке.
— Слоан, у тебя был приступ гемиплегической мигрени. Одной из тяжелейших и серьезнейших форм такого рода головной боли. Тебя парализовало с правой стороны и отказала речь, — ответил он. — Натан правильно поступил, вызвав скорую и доставив тебя сюда.
Натан сжал мою руку.
— Я думал, что тебя отравили. Или у тебя инсульт или аневризма. Ты напугала меня до смерти.
Я слабо улыбнулась.
— Мне жаль.
Он поднес мои пальцы к губам и поцеловал.
— Я просто рад, что ты в порядке.
— Мы уже сделали компьютерную томографию, и на ней все чисто. Думаю заказать МРТ на всякий случай, — объяснил папа.
— Тебе позвонили из больницы? — спросила я.
Он покачал головой.
— Нет. Натан позвонил.
— Я взял твой телефон и позвонил им по пути в больницу, — сказал он.
— Спасибо, — прошептала я. — Можешь дать знать Мэри, что не приду на работу завтра?
— Сегодня, — поправил он меня. — Сейчас почти одиннадцать утра.
Я оглядела комнату.
— Что? Серьезно?
— Ты спала какое-то время, — сказала мама.
— Отчасти из-за лекарств. Отчасти из-за головной боли, — объяснил папа.
Я застонала.
— Натан, а тебе не нужно на работу?
Он покачал головой.
— Они смогут прожить без меня один день. Сейчас ты гораздо важнее.
Я сжала его руку.
Из больницы меня выписали с рецептом на лекарство от мигрени, которое велели всегда иметь при себе на случай, если начнется очередной приступ головной боли. Они сказали, что рябь и дыры в зрении обычно были первым признаком начала мигрени.
Папа строго-настрого приказал провести мне день в постели. Он и мама отвезли нас с Натаном ко мне домой, так как Натан оставил там свою машину, когда поехал со мной в больницу. Папа вернулся к себе на работу, а мама решила провести весь день в качестве моей личной сиделки.
Натан крепко обнимал меня весь путь до кровати. Я чувствовала себя лучше, но мои колени дрожали весь подъем по лестнице. Папа сказал, что это из-за лекарств, все еще оставшихся в моем организме.
Я вытянулась на кровати, и Натан селя рядом. Моя мама стояла в дверном проеме. Он нежно убрал прядь волос с моей щеки и улыбнулся.
— С тобой будет все в порядке?
Я кивнула и потянулась к его руке.
— Спасибо за все. Не знаю, что бы со мной было, если бы не ты.
Натан наклонился и поцеловал меня в лоб.
— Возможно, ты будешь не так благодарна, когда увидишь, что я сделал с твоей задней дверью.
Я рассмеялась, но это вызвало волну боли.
— Это не имеет значения.
— Я зайду и починю ее позже, — пообещал он. — Или хочешь, чтобы я остался? Я могу. Мы можем свернуться калачиком прямо здесь и смотреть фильмы или просто спать. Мне больше нигде не надо быть.
Я покачала головой.
— Знаю, у тебя много работы, и уверена, что ты не спал всю ночь. — Затем посмотрела на маму, которая все еще тихо стояла в двери. — Я в надежных руках.
Он кивнул, но выглядел слегка разочарованным. Если бы моя мать не наблюдала за мной, я
