что чувствовать? Что можно, а что нельзя?»
Я сама не заметила, как шевельнула губами, отзываясь на это возражение.
— У меня нет выхода! Я должна!
— Что должна? — тут же тихо уточнил Горан, внимательно глядя на меня и смущая еще больше. Докатилась. Уже сама с собой разговариваю, еще и при посторонних.
Покачала головой и выдавила из себя улыбку.
— Должна отдохнуть и побыстрее набраться сил. Можно я немного посплю?
Это наверняка выглядело неубедительно, и мужчина точно мне не поверил. Но спорить не стал. Тоже кивнул, поднимаясь, и направился к двери.
— Отдыхай. Пока у нас еще есть время, а тебе и правда нужно восстановить силы. Путь ждет неблизкий. Я буду в кузнице.
И он вышел быстрее, чем я успела сказать что-то еще. Оставил меня наедине с моими мыслями и чувствами. Была уверена, что не усну, но стоило только опустить голову на жесткий сверток какого-то материала, что находился на лежанке вместо подушки, как я тут же провалилась в сон.
Глава 30
Меня разбудила музыка. Нежные чарующие переливы, что сначала доносились откуда-то издалека, но вскоре стало казаться, что неведомый мне музыкант приближается и вот-вот окажется рядом.
А сама мелодия завораживала. Текла, рассыпаясь в воздухе звенящим хрусталем, сотней крошечных колокольчиков. Будто в новогодней сказке перед тем, как должно было свершиться что-то волшебное и неповторимое.
Я поднялась с лежанки и пошла на звук, как-то незаметно оказавшись в просторном каменном коридоре. Здесь царил полумрак, как и в тех проходах, где приходилось проходить раньше, но ощущения были совсем иными. Я не чувствовала ни страха, ни волнения, лишь хотела и дальше двигаться, приближаясь к источнику удивительной мелодии.
Как назывался этот инструмент? Я не была особым знатоком музыки, хотя и занималась немного в школе. Но совершенно точно могла сказать, что ничего подобного не слышала прежде. Тут была и утонченная глубина скрипки, и настойчивость гитары, и нежная трепетность домры, и еще много-много всего. А потом мелодия стихла на несколько мгновений, чтобы ожить заново, но уже сопровождаемая пением. Низким, глубоким баритоном, буквально слившимся с этой удивительной музыкой.
Я остановилась, затаив дыхание и вслушиваясь в слова, которые почему-то понимала, несмотря на то что мужчина пел на незнакомом мне языке. Но волнующие ноты откликались где-то в самой глубине сердца, словно неведомый певец исполнял их специально для меня.
В журчании бегущего по равнине ручья
Я слышу твой голос.
В легком шелесте ветра ощущаю твои касания.
Сияние далеких звезд напоминает мне свет твоих ясных глаз…
Как сильно это отличалось от тех песен, к которым я привыкла в своем мире. И уточнять не нужно, что та, кому посвящены строчки, была глубоко любимой. На какой-то момент даже кольнуло внутри сожалением о том, что мне никто никогда не посвящал ничего подобного. Да и никому из тех, кого я знала. Только в фильмах видела трогательные сцены исполнения серенад под окнами возлюбленной, но думала, что в реальной жизни так давно уже никто не делает. Хотя, разве было что-то реальное в том, что мне пришлось здесь встретить?
Я улыбнулась собственным размышлениям, вздохнула с легкой грустью и нотками зависти к той, которой настолько повезло, и двинулась дальше, туда, откуда доносилось пение.
И чем дальше шла, тем громче оно становилось, тем светлее делалось вокруг. Окружающий полумрак сменился теплым свечением, исходящим от грубых каменных стен. Источник же этого света был где-то впереди, манил к себе, как и чарующие слова о любви, хоть и возносимые совсем не в мою честь.
Еще спустя какое-то время коридор повернул направо, и я остановилась посреди высокого проема. Вначале показалось, что сразу за ним находится бесконечное открытое пространство, словно залитое солнечным светом огромное поле. Но постепенно сияние вдали рассеялось, концентрируясь лишь на расстоянии нескольких метров от меня во все стороны. Дальше, за этой эфемерной границей света, уже ничего не было видно.
Я попыталась осмотреться, подняла голову вверх, но там лишь таяла золотисто-серая дымка, пронизанная прохладной свежестью. Словно я и впрямь оказалась где-то в поле туманным рассветным утром.
Перевела взгляд под ноги, с изумлением замечая, что круг света, который меня окружал, двигается вместе с моими шагами. Это было удивительно и одновременно пугающе: я понятия не имела, что может случиться в следующее мгновенье. Окажусь ли в полной темноте, или гладкий темный пол с пятном света разверзнется подо мной. Может, на то и был расчет? А невероятной красоты пение — лишь ловушка? Сирена в мужском обличье, затягивающая в свои сети таких наивных дурочек, как я?
Глава 31
Но мгновенье спустя мужской голос стих, а пятно света под ногами сделалось ярче. Я настолько увлеклась своим передвижением, что наткнулась на какой-то предмет и едва не упала. И внезапно рассмотрела перед собой внушительных размеров деревянное кресло, довольно удобное с виду, стоящее посреди… ничего. Вокруг действительно была пустота. Небольшой яркий островок посреди кромешной тьмы. Мне бы испугаться, но страха почему-то не было. Я даже осмелилась присесть на это кресло.
Оно и впрямь было удобным, но пока я ждала, пытаясь высмотреть что-то в темноте, свет двинулся дальше, вперед, будто я и сама продолжила свой путь. И вскоре увидела перед собой большой стол с резными узорами из черного дерева. Он был совершенно пустым, но там мне показалось лишь в самом начале. А потом свет задержался, задрожал на месте, и в следующее мгновенье я едва не подпрыгнула от изумления, увидев перед собой незнакомую женщину. Потрясающе красивую, настолько, что от одного ее вида захватывало дух. Несмотря на то, что она сидела, было понятно, что женщина довольно высокого роста. Стройная, статная, с точеными чертами лица на фарфорово-бледной коже и густой копной иссиня-черных волос, ниспадающих по плечам и спине. Ее глаза блестели и искрились, словно звезды на бескрайнем ночном небе, порталы в неведомые миры. Они будто отражали неведомый свет, источник которого таился внутри этой удивительной женщины. Незнакомка держалась так величественно и грозно, что напоминала королеву. Или судью.
— Не
