овчины.
Принц не ответил. Снял и свою такую же, спешился и побежал к ближайшим купцам.
Через пол минуты разговоров он вернулся с тёмными шапками и парой расписных шалей:
— Надевай.
Виренея даже спрашивать не стала, зачем? Уши от холода уже в трубочку сворачивались, а платком можно было обмотать шею и горло. Кроме того, любая, мало-мальская маскировка позволяла выиграть минуту или даже две, а в их ситуации каждая секундочка была на вес золота.
— За мной, — Кристиан, направил коня в объезд очереди.
— На что ты рассчитываешь? — не выдержала Виренея.
— А на что мы всегда рассчитывали?
— На выверенный план, в реализацию которого вложено достаточно денег, а на каждом шагу задействованы профессионалы? — ответила на ходу царевна и сама себе не поверила.
Меж тем они подскакали к столбам, между которыми уже проходил чей-то караван. И Кристиан прямо на коне попытался протиснуться между правым столбом и оглоблей повозки, которая первой стояла в очереди.
— Куда?! — рослый парень заступил ему дорогу, да ещё и схватил ручищами коня Кристиана за уздцы. — Не видишь, очередь?
Парень явно сопровождал повозку седобородого купца. Купец сидел тут же, в доверху нагруженных санях рядом с женой или дочкой, но не желал вступать в перепалку. Видимо, доверил разбираться с очередью более молодому и горластому приказчику.
— Так мы… быстро проедем, — широко улыбнулся Кристиан, пытаясь выехать на собственном обаянии.
— Тут все быстро хотят. Не у всех получается, — огрызнулся приказчик. — Сейчас Суслины проедут, а следом мы. А за нами видел, сколько народу?
— Слушай, приятель, у вас целый обоз, а нас всего двое. Двое, понимаешь? Ну пропустите, нам всего-то секундочка нужна.
— Всем секундочка нужна, — продолжал препираться приказчик.
— Сделайте исключение, пожалуйста. За нами погоня, — вступила в разговор Виренея, с тревогой оглядываясь на лес, из которого, вопреки последней надежде, выехали не купцы, а царские конники.
— Так вы ещё и беглые! — хохотнул приказчик и обернулся к купцу. — Слыхали, Михал Кузьмич? А может и правда, пропустим? Авось, побегают по северу от Василиска, уму разуму наберутся?
— Мы не беглые, а влюблённые! — надулась Виренея.
— Да-да! И мы действительно хотим к Василиску! — подтвердил Кристиан.
— Чего? — опешил приказчик. — Дурные что ль? Так мы с дурными дел не ведём.
— Пшли вон, — припечатал купец, внезапно включившийся в разговор.
— Папенька, погодите… Не гоните их. Вы влюблённые говорите? — встрепенулась купеческая дочка. — Папенька, это же беглый принц! И царевна Виренея.
— Чего-о? — теперь за компанию с приказчиком опешил и купец.
— Чего-чего, газеты читать надобно, — торжествующе улыбнулась купеческая дочка. — Я вот знаю вашу историю, — повернулась она к Кристиану. — Мы пропустим вас. За поцелуй. Идёт?
— Это что ль тот самый принц, волшебный поцелуй которого тебе давеча жулики какие-то продали? — догадался купец.
— Ага, — просила дочь. — Только это настоящий. Я его сразу вычислила.
— Поедете за поцелуй? Тогда пропустим. Слово купца, — Михал Кузьмич протянул руку и коротко глянул в конец очереди, где уже слышалось нетерпеливое конское ржание и неудобные вопросы.
— Идёт. Только давайте скорее, — опрометчиво согласился Кристиан.
Будучи прямо на коне, принц пожал купеческую руку и потянулся к купчихе…
— Тебе нельзя! — запоздало всполошилась Виренея. — Ты мне в человеческом виде нужен! Я одна с Василиском не справлюсь! — она спрыгнула с лошади и отчаянно вцепилась в Кристианов тулуп, оттягивая его от румяного купчихиного лица.
Зря. Всё равно принц до чужих губ не дотянулся — слишком уж широкой оказалась повозка, а дочка купца не сразу не сообразила, что сидит далеко от края.
Но и недооценивать «противницу» было нельзя. Миг — и купчиха ловко перелезла через ноги отца. Ещё миг — и вытянув губы трубочкой, да ещё и закрыв в предвкушении глаза, вытянула вперёд миловидное личико…
Чмок!
— Квак!! — Виренея, которая в самый последний момент встала одной ногой на повозку, успела подтянуться кверху, двинуть Кристиану в лицо…
«За всё хорошее. И чтоб не целовался с кем попало».
…да ещё и подставила лоб под жадные губы купеческой дочки.
И только после этого с чистой совестью обернулась в лягушку. Упала, кстати, удачно, на мех, которым покрыли повозку, чтоб мягко сиделось. С меха её Кристиан и подхватил.
— А-а… — хотела было спросить купеческая дочка.
— Вон они! Хватай! Лови! — закричали совсем рядом, да так громко, что ёкнуло даже холодное лягушачье сердечко.
— Был же поцелуй? — подмигнул Кристиан ушлому приказчику, торопливо засовывая Виренею за пазуху.
— Был, ваше высочество, — ответил тот рьяно.
— Слово купца? — уточнил Кристиан.
Виренея не видела выражение лица Михала Кузьмича. И ответа не слышала — мужские окрики и конское ржание, доносящиеся снаружи, всё перебили. Лишь шкуркой почувствовала она резкие рывки, вверх и вперёд, а потом — совсем отчётливо — момент, когда они промчались меж столбов Северного портала.
Несколько часов спустя
Ветер выл. Он уже не убаюкивал, напротив, кидал в лицо пригоршни колких снежинок, будто приговаривая: проснись… Проснись, Виренея.
Царевна подскочила с чего-то тёплого и мягкого и поняла, что находится в пещере. Причём это была очень небольшая пещера, — ладошку обжёг холод каменного «пола», по которому стелилась позёмка, потрескивающий прогорающий костёр едва освещал скалистые стены и низкий свод, а под одежду, что укрывала её, тут же бесцеремонно забрался ледяной ветерок.
А вот Кристиана рядом не наблюдалось. Виренея поёжилась от холода и от нехорошего предчувствия, но решила не накручивать себя понапрасну, а для начала одеться.
Справившись с последними пуговицами и надев на голову шапку, она подкинула в костёр пару толстых веток из запаса и принялась ждать.
Некоторое время царевну занимал процесс отогревания у костра. Сидела она, кстати, на куче лапника, оказавшегося под её одеждой в качестве основы лежанки, которую смастерил для неё Кристиан.
— Благодарю за заботу, ваше высочество, — обратилась Виренея прямо к костру. Ну а что? Принца рядом не было, а поговорить с кем-то хотелось. — Особенно, когда ты одна в заиндевевшей пещере на Краю земли… Я ведь тут одна? — спросила она пустоту.
Пустота не ответила. Тогда Виренея начала нетерпеливо перестукивать пальцами по коленке, отсчитывая в уме секунды и минуты.
Наконец наступила минута, когда она окончательно поняла: Кристиан не вернётся в пещеру. Не заглянет с извиняющимся лицом и каким-нибудь нелепым оправданием.
В груди зазмеился холодок.
Вскочив с кучи лапника, Виренея подбежала к темнеющему выходу из пещеры и увидела на снегу то, чего опасалась: конские следы, которые почти замело.
Глава 21. В которой выяснилось, что родители были правы
Кристиан
Вычислить пещеру, где спит Василиск, не составило труда — тварь храпела так, что по округе разносилось эхо, а из
