Книга Фокусы реальности - Ольга Войлошникова

Но спустя полкилометра «тут» повторилось. Да ну на…

Теперь он прислушивался. Минут пять было тихо. Вот! Снова! И теперь ближнему дятлу отвечал второй, в отдалении.

«Тут» — «сколько точно» — «триста семь»

Андалеб дёрнул поводья и остановился, разглядывая огромную ель, с которой, как ему показалось, шла «передача». Надумал себе, может?

Ель молчала, притворяясь обыкновенным деревом. Так ничего и не разглядев, он тронул коня. Дятел позади застучал снова, и всё бы ничего, если бы в череде бессмысленных очередей не проскакивало насмешливое «ха-ха».

Спустя ещё километр он снова услышал «тут» и затормозил так резко, что его уже начали спрашивать: в чём дело? Казалось, лес смотрит множеством внимательных глаз.

«Ну чего встал, — простучал вдруг дятел, пренебрегая знаками препинания, — езжай Джума вас встретит».

Это казалось таким нереальным, словно во сне. Андалеб даже оглянулся, проверяя: не наползает ли между деревьев молочно-белый туман — и не стал ни с кем делиться своими открытиями, но подбодрил коня, надеясь на скорую встречу с племянником.

Пару минут он размышлял: что начнётся, когда вся эта куча увидит Джумагулы? Крики, вопли. Базар, одним словом. Надо сперва самому поговорить.

Он коротко свистнул:

— Привал! Вон поляна хорошая, там становитесь, а я проеду, осмотрюсь, — и поехал вперёд, морщась от разрастающегося за спиной гомона, шума, стука топоров… Конспираторы хреновы. Великое войско, твою дивизию…

Не успел подлесок скрыть его от горланящей кодлы, из-за первых же кустов тихонько свистнули и низкий хрипловатый голос сообщил:

— Слышь, мужик! Правее бери. Вон шиповник всю прогалину закрыл — прямо в середину держи, там проезд есть.

Он кивнул, уже ничему не удивляясь, и повернул коня в указанном направлении.

МИР ТЕСЕН

Джума сидел на бревне, мрачный, как ифрит, не вовремя вынутый из бутылки. Увидел Андалеба, немного просветлел лицом:

— Здорово, дядя! Как сам, как семья?

— Да, слава богам, всё нормально. Ты вот рассказывай.

Обнялись как положено, расселись рядом.

— Да что рассказывать, влип по-дурости. Увидел в лесу красивых девок, польстился. А девки оказались жёнами местного барона. Да со скрытой охраной.

— Что, прям настоящий барон? — Андалеб вскинул брови. — Место отродясь безлюдное было.

— Ну вот, он и пришёл да занял. Нас предупредить забыл, — Джума усмехнулся. — Землю застолбил, замок поставил.

Немного помолчали.

— Девки-то красивые хоть были?

— Ещё бы! Высший класс. За таких серебром по весу платят. А может и больше.

Андалеб неодобрительно фыркнул:

— Говорил я тебе — дурной бизнес! В тот раз сколько народу потерял?

— Двадцать два.

— Треть, считай!

— Но отбились же. И если бы в эту херню с орочьими девками не полезли — до сих пор бы все живы были. А Касим Косой уж три года червей кормит.

Андалеб не вытерпел, полюбопытствовал:

— Слушай, правду говорят — у Касима волшебная пещерка была?

— Была-а… Те же маги её и делали, что я за себя в откуп отдавал.

— Так она, получается, тебе досталась⁈

Джума сорвал пожухшую травинку, покрутил в пальцах, выкинул:

— А! Как пришла, так и ушла. Да и хрен с ней.

— Барон отжал?

— Н-но. Контрибуция, сказал. За оскорбление жён.

Серьёзная заява. Тут, как говорится, спасибо, что взял деньгами. Но, однако же…

— Резкий, однако, — высказал финальную мысль Андалеб.

— М-гм… Строят гномы, в охране орки. Баб белобрысых, что я с базара свёл, приезжал толмач опрашивать… — Джума сощурился, и Андалеб нетерпеливо поторопил:

— Ну?

— Что ну… Эльф. Два плюс два сложишь?

— Империя?

Джума неопределённо помычал.

— Наших в замке, считай, никого — я да Бяшимка остались.

— Это Кавуза сын?

— Ага. Остальных увели куда-то. Порталом увели, — Андалеб аж присвистнул, прикинув цену такого перехода. — А мага знаешь как навеличивали?..

— Да не тяни давай!

— Иван Владимирович. А ещё — Беловоронович. Понял?

Ещё бы не понять… Белый Ворон, значит. Какой-то у них тут личный интерес. Херово… С Вороном воевать — себе дороже, у них же там маг на маге…

— А мало́го-то что оставили?

Джума хмыкнул:

— В пи́сари попросился.

Тут уж Андалеб выпучил глаза:

— И что, вот так и взяли его?

Джума пожал плечали:

— А чего не взять? Парень толковый, за первое выкуплен, а за второе — вина его малая — лошадей держал, на орчих не нападал.

Андалеб понял, что картинка перестаёт быть цельной, и остановил племянника:

— Погоди-погоди. На каких орчих? А засада?

Они сверили свои истории, и то, что рассказывал Джума, представляло все события в совершенно новом свете. И всё-таки как-то…

— Слушай, а не могли обмануть тебя? Ты ж говоришь, сам в замке оставался, своими глазами не видел?

Джума подумал:

— Дед Рустам что сказал? Что его раненого между убитыми не заметили, а потом типа встал и ушёл?

— Так.

— Пошли, покажу тебе тех убитых.

Оказывается, место было буквально в двух шагах, на соседней поляне.

Прямо по центру, между облетевших кустов шиповника, в глубине которых виднелись крупные бордовые ягоды и верещали какие-то пичуги, чернело обугленное пятно метров трёх в диаметре. Видно было, что горело здесь до дождей. Потом пепел и сажа долго мокли под осенней моросью, а теперь застыли, прихваченные морозом в чёрно-серую лепёшку.

— Вот они, убитые. Если поковырять, можно найти кусочки костей, — Джума поддел носком сапога край пепельной лепёшки, словно и впрямь собираясь расковырять её внутренности. — Тут и Ришат лежит. Повезло, с-с-скотине. А то бы я его своими руками придушил. Если бы не его подстава, я бы и сам на орчих не полез, и своим парням бы точно не дал. Иш-шак тупой, — Джума сплюнул.

Андалеб кивнул. Ришатова выходка со всех сторон вышла дурная, так что Джума был бы в своём праве. И всё же…

Джума посмотрел на низкое серое небо:

— А хочешь, поехали, сам Бяшима спросишь. Он тут рядом был, всё видел.

— А выпустят его из замка-то?

— Зачем выпускать? Мы заедем, барон поговорить разрешит. Может, и сам с тобой поговорит. Камаз — мужик здравый, хоть и волчара битый.

Андалеб насторожился.

— Что за имя такое, нерусский, что ли?

— Да русский. Старые бойцы его так зовут меж собой, я услышал. Витя-Камаз. Говорят, с девяностых кличка, а может и раньше.

А вот это совсем интересно!

— Поехали, поговорим.

Кличка, говорите, ну-ну…

Лес кончился внезапно, как отрезанный. Дальше шла вычищенная полоса земли, метров в сто шириной, за которой… Да-а-а… Такой замок с его убогим войском не возьмёшь. Разве что… мысль оборвалась внезапно. Коричнево-рыжий бугор, который Андалеб принял за поросшую пожухшей травой горку, зашевелился, издавая глухие угрожающие звуки. Туша развернулась, и на них уставилась огромная морда с ещё более огромным полутораметровым рогом. Андалеб непроизвольно резко натянул поводья.

— Стой спокойно, не дёргайся, — негромко посоветовал Джума, — это просто дозорный.

Из-за носорога показался орк, успокаивающе похлопал свою зверюгу по шерстистому боку, вопросительно дёрнул подбородком.

Джумагулы в свою очередь мотнул головой в сторону Андалеба:

— Это дядя мой. Хочет переговорить с бароном.

— Проезжайте.

Сразу за широкой аркой ворот они спешились и оставили лошадей рядом с караулкой. Дежурный велел сдать всё оружие кроме ножа, выслушал повторное объяснение Джумы и отправил их в главное здание — дескать, барон у себя в кабинете. Но не одних. Следом, нервируя совершенно по-звериному бесшумными движениями, пошёл один из орков.

Андалеб непроизвольно ускорял шаг, предчувствуя, что вот сейчас и кончится белёсый липкий туман, и на смену ему придёт определённость. Хорошо бы ещё добрая.

Коридор упёрся в широкие двустворчатые двери, за которыми оказался обычный кабинет, больше похожий на офис. Нет, все материалы отделки и мебель были просто отличные, высший класс. Но не было ленивой роскоши и показного желания пустить пыль в глаза. Здесь работали, и судя по обилию бумаг на столе и на магнитной доске, по большой карте, истыканной пометками, и по образцам всяческих горных пород, стоящих прямо в ящиках по всем углам кабинета, работали много. Карту, кстати, рассмотреть не удалось — одновременно с их приходом она была заботливо задёрнута шторкой.

В кабинете находилось трое. Один как раз карту задёргивал. Второй сидел чуть сбоку, в руках у него был какой-то камень, который он при виде вошедших