любовной дури от своей одухотворенной жены. Ее беременность сказывается на здравом смысле вас обоих.
— Лиля обрадуется новости. Она переживала, что после нашей свадьбы, тебе стало совсем одиноко.
— Идите оба к черту! Я счастлив и доволен жизнью!
Не желал больше слушать этот бред. Хлопнул дверью и, не помня себя от злости, стремглав долетел до своего кабинета. Там, как тигр в клетке, метался из угла в угол.
Я влюбился в Арину?
Абсурд!
Одна мысль об этом повергала в ужас.
— Никакой любви! Никакой любви! Никакой любви! — повторял как мантру.
Чувствовал, что задыхаюсь. Из далекого детства в памяти зазвучали крики, плачь, удар, удар, удар…
Распахнул окно. Морозный воздух немного привел в чувства, отгоняя кошмарное наваждение.
— Любовь полное дерьмо, — прошептал в бесконечную синюю даль, подернутую дымкой серых облаков. Точно прекрасные глаза Арины.
Я хотел ее. Хотел соблазнить, как других до нее. Я преследовал, кружил, как стервятник, выжидая подходящего момента. Но не смог воспользоваться ситуацией, когда все карты были биты. Не смог ранить ее трепетное сердце. Когда она пришла глубокой ночью. Безмолвно попросила приюта. Я знал зачем пришла, чего именно хотела.
Именно этого я добивался, неделями обхаживая ее. Играя с ней, как с мышкой. И теперь она добровольно шла в капкан. И я не собирался отказываться от своего вознаграждения.
Ее тело совершенное произведение искусства. Казалось, Арина закаленная физическими нагрузками, так же несгибаема и стойка внутри. Но неуверенный шепот, просьба желать ее, любить ее и горькие слезы от тоски и одиночества одномоментно раскрыли ее с другой стороны: нежной, трепетной, жаждущей тепла и опоры.
Держать в объятиях, позволить ее выплакаться у себя на груди, утешать ее — никакое решение так легко в жизни не давалось, как это. Не отпускал ее до тех пор, пока не заснула.
Ощущал размеренный ритм ее сердца в своей груди, наблюдал, как подрагивают ее ресницы — был так взбудоражен, что сам никак не мог уснуть. Лишь под утро, когда окончательно убедился, что с моей прекрасной Рин все в порядке, отключился.
Ошеломительное чувство просыпаться рядом с ней. Я по холостяцкой привычке перекатился на край кровати, стягивая на себя одеяло. Она, видимо замерзнув, прижалась ко мне со спины, обвивая рукой и ногой. Я перевернулся на другой бок, стараясь не разбудить ее. Укрыл и продолжил любоваться, будто всей прошлой ночи было недостаточно.
Она начала ерзать, и скоро должна была проснуться. Вдруг я понял, что в холодильнике мышь повесилась и все, что я могу предложить на завтрак, это один кофе. У меня не было привычки готовить, всю еду я заказывал на дом, либо выезжал в кафе и рестораны. Домашнего уюта в моей квартире не было.
Решение я нашел молниеносно: в квартире напротив жила Лера. Толком не знал кем она была и на что жила (то ли мажорка, то ли элитная проститутка, то ли содержанка), но дорогая еда у нее всегда водилась.
В невероятную рань я постучал в ее дверь. На удивление Лера выглядела бодрой и свежей, хотя и в пижаме.
— Выручай, Лерусь! — взмолился я. — У меня дома ангел, а мне даже нечем ее угостить.
Она тряхнула головой, откидывая назад длинные каштановые волосы.
— И какие предпочтения у твоего ангела? — лишь уточнила она, великодушно соглашаясь оказать мне услугу.
— Высокая кухня. Не меньше пяти звезд Мишлен.
— Ты что завалил кого-то из Виндзорского дома?
— Почти.
Она ушла, оставив меня дожидаться у входа. Вернулась с тарелкой, увенченной подрумяненными тостами с фруктами.
— Конечно, не высокая кухня, но хотя бы не отрава из фастфуда.
— Ты богиня! Спасибо, Лерусик! — расцеловал ее в обе щеки.
— Ангел, богиня — у тебя отменный вкус, — рассмеялась вслед.
Я как раз поспел вовремя: из ванной доносился звук льющейся воды. Потом появилась Арина. Немного уставшая, тихая и стыдливая, говорила вполголоса. Но как только разговор зашел о Лере, разбушевалась не на шутку. Затем снова потухла, когда речь зашла об отце. Арина боялась его. Но это не страх перед побоями. Он словно считал ее своей вещью, а она раболепно принимала все его решения.
Но для меня он был лишь человеком, бизнесменом, жадным до денег. Деньги, связи, репутация — порочный круг, в который они себя загоняли. Я просто дернул за пару ниточеки он, как послушная марионетка, сделал именно то, чего я ожидал.
Радости Арины не было предела. Я удивился, как мало ей надо для счастья: поддержка и уважение.
А дальше… Эйфория, нирвана… Арина
Видел только ее пылкие глаза, утягивающие в омут. Ничем не стереть из памяти момент когда она наконец стала моей. Как прильнула ко мне, как ухватилась за мою спину, ища во мне опору. Как сказала, что хочет чувствовать меня. Ни одна женщина не говорила мне подобного. Им, как и мне прежде, нужен был лишь секс. Арина же предложила нечто большее. Не мог дать этому название, лишь ощущал всем своим скупым, заледеневшим сердцем. На полной скорости несся к краю пропасти, но уже не мог остановиться — Арина в тот момент была непостижимо прекрасна. Снова и снова мысленно возвращаясь к нему. Я просидел так долгое время, потом заставил себя взяться за дело. Как бы я не был зол на Макса, работа не должна страдать. Везение или же чья-то добрая воля, но до обеда меня никто не беспокоил. Лишь в полдень раздался стук и из-за двери показалась копна непослушных кудряшек.
— Приве-е-е-е-ет! — пропела Лиля. — Пошли обедать! — без лишних прелюдий потребовала она.
Аппетита никакого не было, и тем более, не сомневался, что этот обед пройдет в компании Макса. Пока я не готов общаться без конфликта. А его беременной жене вряд ли пойдут на пользу подобные сцены.
— У меня планы, — вежливо отказался.
— Максим предупреждал, что ты ответишь именно так, — она зашла внутрь, но не присела, будто готовая в любую минуту уйти.
— Вот бы и слушала мужа, — небрежно бросил.
— Почему вы оба сегодня такие вредные, мальчики? Максим с утра ворчит, ты недружелюбный. А я уже пригласила Арину, — невинно развела руками.
— Арину? — заинтересовался я.
— Хотела, чтобы мы вчетвером пообедали, а ты …
— Арина согласилась? — не дал ей договорить.
— Она воспитанная и любезная — не могла отказать жене начальника.
— Ты что пришла ее запугивать? — встрепенулся, готовый в случае чего бросится на защиту.
— Просто хотела посмотреть, — она поднялась, оправляя одежду. — Но теперь вижу, что опасаться нечего: роман у бедняжки с тобой.
22 глава. Арина
Всё утро рука так
