солдат, — Аннушка с силой опустила мою руку вниз.
— Она опасна, — возразил я сквозь зубы.
— И ещё как. Но не для меня. Это Хранитель, с ними всегда так поначалу. Сейчас отпустит, потерпи. Сеня, выключи, раз она просит.
— Уверена? — мрачно спросил мужчина. — Я с ними сталкивался разок, мне не понравилось.
— Мы приносим дискомфорт, — сказала женщина, — но не специально. Сейчас синхронизация закончится, эффект ослабнет.
— Выключи, Сень. И оставьте нас, пожалуйста. Узнаю, что ей нужно.
Сеня мрачно пожал плечами, выключил рубильник и вышел. Я нет.
— Не оставлю тебя с ней.
— Если она захочет мне навредить, то ни пистолет, ни пулемёт, ни твой смешной героизм её не остановят.
— Я не уйду.
— Я не могу вам навредить, это привело бы к глубоким нарушениям логики фрактала, — сказала женщина спокойно, — но пусть остаётся, если хочет. Гем, вставай, пожалуйста.
— Ох, — кайлитка поднялась и села на ложементе, свесив ноги. — Что это было? Меня как будто пинком с третьего этажа вышибло…
— Принудительное отключение, — пояснила Аннушка. — У нас тут гостья. Она настояла.
— Вы приняли ошибочное решение, последствия которого могли бы стать крайне разрушительными, — сказала женщина.
Сейчас её голос уже звучит нормально, да и ощущение жути почти пропало.
— Герда, — неуверенно спросила Геманта, — это ты, что ли?
— Да, сестрёнка, — гостья откинула на спину капюшон и оказалась вполне симпатичной рыжей женщиной. Они с кайлиткой действительно похожи — овал лица, нос, широкий рот, веснушки.
— Ты старшая дочь Меланты, верно? — спросила Аннушка. — Твой отец Артём?
— Да. А ты Аннушка.
— Точно. Возила твоего отца однажды. Его чуть не пристрелили тогда, кстати.
— И ты его спасла, я знаю. Он рассказывал.
— В основном Ольга, но я тоже приложила… э… что могла. Тебя тоже помню, но ты с тех пор здорово подросла. Сколько тебе сейчас? Лет тысяча? Сто тысяч? Сколько прошло с Начала Времён?
— Это не так работает, — женщина рассмеялась, и их сходство с сестрой стало ещё заметнее. Улыбки у них совершенно одинаковые. — Время совсем не то, что о нём думают. Я перестала давить вас своим присутствием?
— Да, вроде прошло, — признал я.
— Значит, моё время стало вашим. Или ваше моим, неважно. У меня слишком большой временной потенциал, это шокирует, ваше подсознание воспринимает меня как угрозу. Но, как правило, я не вмешиваюсь в события.
— Почему? — спросил я.
— Примерно по той же причине, по которой прыщи не давят бульдозером.
— Ясно. Тогда почему ты вмешалась сейчас?
— Всё-таки сестра по матери, — она показала на Геманту. — В отличие от остальных, я недостаточно принципиальна, чтобы не подыгрывать иногда близким.
— Спасибо, Герда, — сказала кайлитка. — Ты давно нас не навещала, мама жаловалась.
— Это представляет определённые сложности космологического характера. Я всё-таки Хранитель.
— И моя сестра!
— И твоя сестра. Поэтому я сейчас здесь. Моё присутствие вносит большие искажения в линии фрактала, оно непременно будет замечено, теми, кто следит за такими вещами, так что давайте поспешим. Я очень рада видеть тебя, сестричка, но… сказала бы, что «времени мало», — улыбнулась она, — но это бессмысленное выражение, если знаешь, о чём речь.
— Говори, — сказала Аннушка.
— Не трогайте оркестратор, это первое. Вы понятия не имеете, в каких процессах он задействован, и вмешиваться в его работу — очень плохая идея.
— А разве они не просто в виртуальный кулачок там друг дружке гоняют?
— С тех пор, как альтери договорились с Конгрегацией о совместном использовании оркестратора, он относится к одной из важнейших систем, стабилизирующих фрактал.
— И как они связаны с фракталом? — спросила Аннушка. — Через синеглазый «фокус» в капсуле?
— В капсулах не один синеглазый. Твои друзья из корректоров видели далеко не все капсулы, иначе могли бы узнать некоторые лица. Кроме того, тут есть репер, а через них можно воздействовать на корневые структуры.
— Так значит, пропавшие корректоры тут?
— Некоторые из них. Конгрегация всегда считала вас расходником. Легко пришли, легко ушли. Только не пытайся их «освобождать», это ничем хорошим не кончится. Их мозги перенастроились и уже не пригодны для жизни в урезанном информационном потоке, поступающем от человеческих органов чувств. Альтери пробовали — все отключённые просто погибли.
— Значит, это проект Конгрегации?
— Конгрегации, альтери, Коммуны. Всех, кто заинтересован в сохранении статус-кво. Оркестратор взял на себя функцию обратной связи, стабилизируя фрактал через реперы.
— Так это же хорошо, разве нет?
— Это остановка развития.
— Значит, плохо?
— Это стабильность.
— Не поняла, что мне-то делать?
— Что хочешь, — вздохнула женщина. — Я не могу вмешаться ещё больше, чем уже. Просто не могла не спасти сестру. Кстати, чтоб два раза не вставать — Конгрегация, разумеется, была в курсе, кайлитку вам подсунули специально. Мелехрим, как всегда, ведёт игру.
— Какую игру, чёрт меня дери, я уже совсем ничего не понимаю!
— Игру в Хранителей, разумеется, — засмеялась Хранительница. — Впрочем это наши космологические шуточки, не обращай внимания. Забавно быть одновременно игроком и кубиком, но моё время здесь истекает, причём это совершенно буквально так. Рада была повидаться, сестрёнка.
— И я, сестрёнка, — они с Гемантой обнялись, и женщина в плаще исчезла. Сразу как будто камень с плеч сняли.
Мы посидели, привыкая к новому ощущению, потом Аннушка сказала:
— Вот это мы встряли, блин. События уровня Хранителей, и тут мы такие — здрасьте! Это как на велосипеде в заезде грузовиков стартовать. И не догонишь, и придавят, не заметив.
— Я думал, что Хранители — это мифология такая… — признался я. — Типа богов, демонов или демиургов. А теперь оказывается, что я знаком с её сестрой…
— Я вот с её отцом была знакома, и что? — фыркнула Аннушка. — Однажды, не поверишь, плюнула ему в рот. Несколько раз.
— Нафига?
— Долго объяснять, обстоятельства.
— Хорошо хоть не пописала…
— Вот, я ему так же сказала тогда! Но он не оценил. Ладно, давайте договоримся, про корректоров, которые в капсулах, никому не слова, ладно?
— Почему? — удивилась Геманта.
— Потому что с ребят станется полезть их
