сама чародейка Дакара, безумное вожделение, копившееся пол ночи, не позволит прерваться.
То же касалось и эльфийки. Несколько заноз в спине и ягодицах, не отвлекали её от запредельного наслаждения и подвижного юноши, который трахал её прямо на полу, как животное. Их шатающиеся головы стонали и обдавали теплым дыханием друг друга в лицо, а крепкие тела слились в один клубок из напряженных мышц.
В грубом и бурном соитии не осталось места нежности. Годвин драл красивую девушку, будто в последний раз, а та была и не против. Её натужный голосок вновь не унимался:
— А-а! У-а-х! М-х-а-х!
Заволновавшаяся было Фелисия, вздохнула, одновременно успокаиваясь и расстраиваясь. Звуки чужой любви возобновились, сея в душе новые семена зависти.
Часть 12
Прежде, чем Годвин достиг желаемого оргазма, Авилина кончила два раза, лёжа на полу. Сквозь слезы и стоны она сумела упросить его спустить ей на живот, а не внутрь. После этого, стояк и не подумал расслабляться. Юноша поднял эльфийку на руки и отнес к кровати. Там он уложил её животом вниз и грубо взял сзади. Время от времени они меняли позу и парень, ради разнообразия, вставлял девушке в рот, принуждая к глубокому минету.
Парочка любовников не легла спать, даже с первыми лучами солнца, как было задумано. Для Авилины, в целом, эта ночь стала тем еще испытанием. Из-за сдвига в режиме сна, ближе к утру, она чувствовала себя, как разваренный пельмень. Годвин же, совсем её не щадил и не отпускал уши, от нажима на которые, девушка сходила с ума. Впрочем, когда светало, запретные ласки уже утратили свой невероятный эффект. Похоже чувствительное место привыкало к постоянному воздействию и требовало перерыва для восстановления.
По итогу, парень прервался, только заметив, что партнерша под ним почти засыпает, а область паха, от соития, испытывает больше болевых ощущений, нежели приятных. Член всё еще находился в стоячем положении, но в голове не было начального вожделения. Без мотивации, которая подпитывала энергией, тело Годвина быстро наполнилось огромной усталостью. Он приобнял голую девицу, упирая стояк ей в ножку, и провалился в сон. Кто, сколько раз кончил, ни один ни другая, в последствии не вспомнят, ибо сбились со счёта.
Ближе к обеду юноша проснулся от того, что ладонь толкала его в плечо. Вместо ожидаемого зрелища склоняющейся, одетой Авилины, он увидел всё такую же нагую, лежащую на кровати, девушку с растрепанными волосами.
— М-м-м... Го-од-вин... — сипло протянула она — Принеси-и води-ички.
Судя по голосу, эльфийка была полностью вымотана и обескровлена. Короткий сон не помог восстановится и теперь она собиралась поваляться в постели подольше. Парень сразу подумал, что бедняжка уже долго находилась на пределе своих возможностей. Ежедневно работала с раннего утра и до самого вечера, чтобы их обеспечить, и вот, после безумной ночи, окончательно выгорела. Значит настал, тот самый момент, когда можно позаботиться о возлюбленной и не просто загладить вину, но и показать силу его чувств! Окрыленный этой мыслью, Годвин, подскочил с кровати, не смотря на ломоту во всём теле и тугой гудящий недосып в голове.
Он подбежал к девушке с другой стороны и аккуратно поправил золотящиеся на солнце волосики, убирая их с милого лица. Та продолжала лежать с закрытыми веками, и юноша аккуратно поцеловал любимую в румяную щёчку. В ответ она тихонько простонала и зарылась носиком в подушку. От взгляда парня не укрылась легкая улыбка, проскочившая на девичьих губах. Ему стало очень тепло и приятно на душе, от того, что идиллия вернулась в семью.
Годвин порыскал в углу с припасами и убедился, что из жидкостей в доме остался только бурдюк с вином. Кипячёная, прохладная вода у них хранились в специальной яме-погребе, в лесочке неподалёку. Пришлось одеваться и готовиться тащить глиняный кувшин по канатной лестнице вверх. Обычно этим занималась хозяйка, без труда карабкаясь с одной свободной рукой. Юноша ещё не пробовал делать что-то подобное. Но все страхи и неуверенность таяли на фоне возможности позаботиться об эльфийке. Ведь обычно, она почти ни о чем его не просит, за исключением любовных утех.
Пока парень накидывал на себя штаны и рубаху, он, то и дело, поглядывал на отдыхающую девушку, стараясь не пропустить момент, когда она поинтересуется, чего это Годвин копошится у шкафа и всё ещё не поднёс воды. Он был наготове, тут же объяснится и поклясться что доставит прохладную жидкость в кратчайшие сроки. И вообще, сказать что угодно, лишь бы Авилина не спохватилась тащить кувшин сама и не лишила его шанса угодить.
Длинноухая милашка, неподвижно валялась на постели и молчала, будто заранее зная, что исполнение желания требует дополнительного похода вниз. Юноша, всё-таки не выдержал, и подошёл к возлюбленной во второй раз. Он склонился и зашептал, делая ласковый голосок:
— Я сбегаю за водой к яме. А ты лежи, лежи… Не переживай и отдыхай.
— Угу-у… — еле слышно промычала она в ответ.
Парень побежал на помост и не медля направился к земле по лестнице. Ему казалось, чем быстрее он донесёт кувшин, тем больше Авилина будет благодарна. И вообще, хотелось удивить её своей скоростью. Чтобы она аж призадумалась: ”до чего же быстро Годвин вернулся”.
Он мчал по травянистой полянке босиком и по пути встретился взглядами с эльфийкой, по имени Агата. Та стояла рядом с детворой и похоже, что-то объясняла своим отпрыскам, когда заметила человека. На её мордашке, с элегантной родинкой на щеке, появилась ехидная улыбка, а светлые брови подпрыгнули, с очевидным намёком. После того, как они с Авилиной задавали жару, юноше уже не единожды доводилось ловить подобные гримасы от других эльфиек. В особенности живущих по соседству... Ну а прошедшей ночью парочка обновила свой рекорд по продолжительности соития, так что теперь Агата, будто безмолвно проговаривала: “ну что вы, дикие похотливые животные, долго еще собираетесь мучить нас бессонницей?”. И делала она это не со злобой, а скорее с дружеской солидарностью, мол всё понимает, и даже немного завидует. Именно от Агаты такой намёк читался вполне явно, ведь они с Вимарком, до появления в деревне Годвина, слыли самой “дикой” парой.
Парень пожал плечами и нелепо улыбнулся, подыгрывая знакомой. Он не стал задерживаться или подходить поболтать, поскольку
