глухое жужжание.
– Ты хочешь избавиться от Лоркана Рибио, Греко?
Губы Энтони так напряжены, что раны в уголках вновь начинают кровоточить, подчеркивая опущенную дугу его рта.
– Позволь перефразировать вопрос: ты желаешь смерти Лоркану Рибио, всемогущему правителю неба?
Энтони закрывает глаза и произносит признание, от которого у меня сжимается мышца в груди:
– Да.
– Итак, наши цели совпадают. Вопрос лишь в том, хочешь ли ты его смерти больше, чем моей?
Энтони сглатывает, борясь с действием сыворотки правды.
– Да.
Данте откидывается на спинку стула и облизывает губы.
– Что думаешь, Юстус? По-твоему, он может быть полезен?
– Возможно, стоит оценить его пользу, отправив наверх с обсидиановым мечом?
– НЕТ! – Кричу я. Какого хрена, в самом деле, Юстус? – Он просто выдаст наше местоположение и распрощается с жизнью.
Данте закрывает мне рот ладонью.
– Я разрешал тебе озвучивать свое мнение? – После паузы он опускает руку и взмахивает рукой. – Уведите его. На сегодня я с ним закончил.
Катон подходит к стулу Энтони.
– Увести и Фэллон?
– Нет. С ней я еще не закончил.
Пальцы Данте вновь опускаются на мое бедро и задирают ткань. Я напрягаюсь.
Юстус, должно быть, чувствует, что я вот-вот схвачу шкатулку и размозжу ею череп Данте, поскольку он хлопает в ладоши и велит всем уйти.
Я начинаю дрожать, но не от страха, как, несомненно, предполагает Данте, а от адреналина.
Вот оно.
Настал момент, когда я оборву жизнь жестокого правителя.
– Если ты осквернишь ее, Реджио… – Энтони вырывает руку из хватки Катона.
– Ты меня убьешь? Ты уже говорил. Я принял к сведению. – Данте еще выше задирает мое платье.
Ох, как бы разозлился Лор! Мысль о гневе моей пары приводит меня в чувство.
– Позволь кое-что прояснить для тебя, Энтони. Даже если ты переживешь эту войну, Фэллон никогда не будет твоей.
Энтони дрожит всем телом.
– Думаешь, она будет твоей, если ты ее изнасилуешь?
– Мне не требовалось прибегать к насилию, когда она в первый раз раздвинула ноги для меня. – Данте склоняет голову, от чего длинные косички рассыпаются по плечам.
Мышцы настолько напряжены, что отвращение, окатившее меня при воспоминании о том, как я лишилась девственности, не вызывает дрожи.
Я чувствую на себе взгляд Энтони, который взывает ко мне, но не поднимаю глаз. Я упорно смотрю на руку, поглаживающую мое бедро без моего гребаного согласия!
Энтони затихает. Возможно, полагает, что я безропотно позволю Данте сделать с собой все, что он пожелает. Возможно, думает, что я все еще питаю чувства к королю фейри.
– Фэллон? – Он хрипит мое имя так, словно лоза впивается ему в горло.
Данте приподнимает шелк повыше.
– Ради всего святого, уберите уже его отсюда!
Я по-прежнему не реагирую. И не намерена, пока не доберусь до королевской кровати. Расправляю плечи, готовая предложить переместиться туда прямо сейчас, но тут Данте говорит:
– Юстус, останься. И закрой дверь.
Я так резко поднимаю голову, что хрустят позвонки.
Закрывая дверь, Юстус не отвечает на мой панический взгляд. Он само воплощение безмятежности, в то время как у меня пульс скачет галопом. Я велю себе не спешить с выводами. Возможно, Данте просто хочет поговорить с генералом наедине.
– Вам что-то нужно, Ваше Величество?
– Многое, Росси.
– Может, мне оставить вас одних? – Мне противно от того, каким жалким звучит мой голос.
– Нет. – Данте проводит рукой по моим волосам. Я ощетиниваюсь, но сдерживаю злобу, превращая отвращение в оружие, которое сослужит мне лучшую службу, чем импульсивная реакция. – Дай мне соль, Фэл.
– Разве у тебя к ней не иммунитет? – спрашиваю я. В висках стучит кровь.
– Должен был быть, но чудесным образом я исцелился. – Он протягивает свободную руку и расправляет пальцы веером. – Соль.
Я подношу щепотку приправы к его рту. Затем морщусь, когда он слизывает крупинки с моих пальцев.
– Росси, задай мне личный вопрос.
Юстус переступает с ноги на ногу, отчего скрипит тусклая кожа его сапог.
– Вы испытываете чувства к Фэллон или она нужна вам исключительно из-за волшебной крови?
– Мне очень важна твоя внучка, и я всем сердцем верю, что со временем я тоже вновь буду ей важен.
Ого! Да в этой черепушке не осталось ни единой извилины…
Пальцы короля-фейри вновь начинают двигаться по моей ноге.
– Я даже думаю, что она, возможно, уже начинает вспоминать, как хорошо нам было вместе.
Я стискиваю зубы, чтобы сдержать резкий ответ. Нам с Данте никогда не было хорошо вместе. Мы дружили, а потом он использовал меня и бросил, не оставив ничего, кроме неуверенности в себе и порванной девственной плевы.
Он проводит указательным пальцем по моей шее.
– Сегодня ты такая нежная.
Догадываюсь, что речь о моем послушании, а не о текстуре моей кожи.
– От попыток с тобой бороться никакой пользы.
– Почему ты такая покладистая? – Он подцепляет мои волосы. Когда его губы касаются верхушки моей скулы, я отворачиваюсь и пытаюсь слезть с его колен, однако он сильнее сжимает мое бедро – наверняка останется синяк. – Тс-с! Ты так хорошо себя вела, мойя.
Боги, как же я ненавижу этого фейри! Почти по собственной воле взгляд возвращается к изголовью.
Данте отстраняется, но не ослабляет железной хватки.
– Спроси меня о чем-нибудь еще, дженерале. О чем я, по-твоему, не хочу говорить.
– Вы мне доверяете?
Какого Котла он задает такой вопрос? Пытается себя выдать?
– Нет. Я тебе не доверяю. Но верю, что ты хочешь видеть свою внучку на троне и сделаешь все возможное, чтобы она не потеряла мою милость.
Его милость? Желание фыркнуть настолько сильно, что дребезжит в носовых пазухах.
Данте хватает меня за талию и поднимает, ставя на ноги.
– Ложись на кровать, мойя.
Юстус обхватывает ладонью дверную ручку.
– Мне нужно идти.
– Почему ты так спешишь нас покинуть, Росси?
– Потому что некоторые вещи дедушки предпочитают не видеть.
Улыбка кривит губы Данте. Он поднимается со стула и вместо того, чтобы подойти ко мне, берет шкатулку с солью и неторопливо направляется к Юстусу.
– Ты ее одевал, не так ли?
– Как я уже сказал, Маэцца, выбор нарядов был совсем небольшой.
– Такова ли реальная причина?
– Да.
Данте протягивает Юстусу соль.
– Проглоти немного и повтори свой ответ.
Юстус судорожно сглатывает. Не отрывая взгляда от Данте, он кладет на язык несколько крупинок соли.
Данте с хрустом разминает шею.
– Почему ты выбрал для Фэллон этот наряд?
Пока Юстус сглатывает, я отступаю к изголовью кровати и заглядываю в тень между ним и стеной, пытаясь уловить блеск клинка.
– Потому что он вас отвлечет, Маэцца.
– И зачем тебе нужно меня отвлекать, дженерале?
