сих пор казалось чем-то нереальным то, что я так дружески беседую с матерью человека, убившего моего Кристобаля.
– Тогда был очень ветреный день. И кругом стояла сушь – дождей не было уже несколько недель. Я отправилась в город за рисом и за мукой для домашнего хлеба. Обычно, когда я ехала за продуктами, мне помогал сын, но в тот раз он сказал, что у него какое-то очень важное дело. Я решила, что это связано с работой. Когда же, возвращаясь, я увидела издали свой дом, он был уже весь объят пламенем.
Я на удивление оставалась спокойной, будучи уверена, что в доме никого нет, – продолжала она, снова шмыгнув носом. – Я просто стояла, будто обухом по голове ударили. Я, конечно, покричала, позвала на помощь, надеясь, что меня услышит кто-то из работников и прибежит. Но какое-то время не было ни души. – Глаза ее заблестели от слез. – Если бы я не стояла на месте, как прикованная, все могло бы сложиться по-другому. Через несколько секунд я услышала изнутри сильный кашель и голос Франко, зовущего отца. Я помню, как продолжала стоять, сомневаясь, не померещилось ли мне это. С чего бы Педро быть дома в такое-то время дня?! Обычно он работал до шести. Да и Франко сказал, что у него есть какие-то дела. Когда до меня все же дошло, что там и правда Франко, я ломанулась внутрь. Гостиная была вся, до потолка, объята пламенем. Завернувшись в сорванную со стола скатерть, я бросилась наверх по лестнице, выкрикивая имя Франко.
Взгляд Соледад застыл в некой невидимой точке у меня за головой.
– Франко я нашла наверху в коридоре. Он пытался сбивать пламя покрывалом. В этот момент обвалилась балка и перекрыла вход в нашу спальню. И я увидела, что этой балкой придавило Педро. Он был без сознания. А возможно, уже и мертв. – У нее надломился голос. – Франко все продолжал звать отца, но ничего уже нельзя было сделать. Я сказала, что нам надо скорее выбираться наружу, пока огонь не настиг и нас. И тут прямо на нас упала другая балка. К счастью, на помощь подоспели работники и смогли вытащить нас из пожара. Но моему Педро уже никто и ничем не мог помочь. – Она вытерла со щек слезы. – Как мне потом рассказали работники, Педро ушел домой пораньше, потому что его начало лихорадить и он хотел немного отлежаться и поспать. – Она прижала ладонь к шее, прямо ко шраму.
Странным образом, я почувствовала сейчас сострадание к Франко. Я подумала, не эта ли ужасная трагедия превратила его в безжалостного злодея, готового без раздумий убить совершенно незнакомого человека. Или, быть может, он таким был всегда?
– А вы узнали, что именно вызвало пожар? – спросила я.
– Точно не скажу, но мне кажется, за этим стоит дон Фернандо.
– Дон Фернандо дель Рио?
– Вы его знаете?
– Я мельком видел его в La Puri. Я друг семьи Лафон.
– Видите ли, дон Фернандо хотел, чтобы Педро для него кое-что сделал. – Она положила ладони на стол. На одной из ее кистей тоже виднелся шрам. – Но ничего из этого не вышло.
– А что именно он хотел от вашего мужа?
– Ох, я и так уже слишком много вам наговорила. И к Франко все это не имеет никакого отношения.
Я же в этом вовсе не была так уверена. Я понимала, что дона Фернандо никоим образом не касалось завещание отца, и все же в его представлении я могла быть еще одной помехой, еще одним лишним человеком на пути к тому вожделенному участку у ручья. Быть может, он подослал некую женщину, чтобы соблазнить Франко, поскольку ничего не смог добиться с помощью денег?
Нет, это было все же чересчур притянуто за уши. Мне, похоже, везде уже мерещились тайные заговоры и убийства.
– Послушайте, я постараюсь вам помочь, – сказала я знахарке. – Но вы должны рассказать мне все, что вам известно, даже если вы не улавливаете между фактами никакой связи. Скажите, чего добивался дон Фернандо?
Женщина покачала головой.
– Он заплатил Педро, чтобы тот сдвинул часть ограды и ему отошел тот дурацкий клочок земли, из-за которого постоянно ругались наш patrón и дон Фернандо. Не надо было Педро это делать. Это стоило ему в итоге жизни.
– Но если он это сделал – с чего бы дону Фернандо ему мстить? Почему вы думаете, что это не ваш patrón устроил в доме пожар?
На самом деле я очень надеялась, что мой отец никак не причастен к поджогу. Меньше всего на свете мне бы хотелось сейчас узнать, что он оказался убийцей.
– Педро застукали, и он признался, что дон Фернандо заставил его это сделать угрозами и подкупом, а потому дон Арманд мужа простил и отпустил домой, а потом на дона Фернандо подал в суд. И дон Фернандо был вне себя, что Педро повинился и все рассказал. И я уверена, что это он подослал кого-то из своих людей, чтобы поджечь дом.
Связан ли как-то этот инцидент с давешней перепалкой Мартина и дона Фернандо? Быть может, Анхелика подала на того в суд все по тому же вопросу?
– Вы в городе остановились, дон Кристобаль? – прервала мои размышления донья Соледад.
Лгать ей не имело смысла. Она по-любому в какой-то момент узнает, где я обретаюсь.
– Нет. В La Puri.
– Что ж, тогда вам очень повезло, – молвила она. – Вы под одним кровом со святой.
– Вы имеете в виду донью Каталину?
– Кого ж еще? Она такая чистая душа! Весь город знает, что ей благоволит Святая Дева. Попросите ее замолвить за вас словечко, и увидите сами, как с ее молитвами да моим снадобьем ваша душа быстро исцелится.
Я вздохнула. Если бы одной молитвой можно было решить мои проблемы!
Тут от двери донесся едва слышный стук. Донья Соледад поднялась. Я быстро подхватила сверток со зверобоем и через лабиринт коробок и стульев последовала за ней к выходу.
И уж чего я никак не ожидала увидеть по другую сторону ее порога – так это лица моей сестрицы Анхелики.
Глава 16
Ни Анхелика, ни я никому и словом не обмолвились о нашей случайной встрече в дверях у curandera. За ужином мы старательно избегали друг друга и почти ничего не говорили. Каталина тоже большей частью хранила молчание. Она всегда казалась чересчур погруженной в себя.
Чего никак нельзя было сказать о Лоране, который разглагольствовал без умолку. Он перечислял множество имен,
