меня. Ты помнишь?
– Я-то помню, – вздохнула я, – но Лана сегодня не придет. Ее убили вчера. В девять часов. В подъезде. Где она могли быть два часа?
Бородин замолчал.
– Алло! – напомнила я о своем существовании.
– Я сейчас позвоню Лере, – сказал Владимир.
– Мне пора на работу, – вид у Кости был обреченный.
Мы с Ириной поддержали Костин трудовой энтузиазм. Тем более что время уже клонилось к обеду.
Ирина долго щебетала что-то в прихожей, потом хлопнула дверь.
– Развратница! – констатировала я.
– Ханжа! – констатировала Ирка. – В общем-то, заказ выполнен. Прошкина нейтрализована.
– И тебя совершенно не занимает вопрос, за что ее убили?
– Если я буду интересоваться всеми убийствами мира…
Иркин цинизм иногда зашкаливал. Но, в сущности, она была права: к убийству Ланы Прошкиной мы не имеем никакого отношения. И детективное агентство «Чистая вода» с чистой совестью может рапортовать заказчице Верещагиной о выполненной работе. Но в такой логике было что-то глубоко неправильное.
– В конце концов, – успокоила я себя, – компетентные органы разберутся.
– Вот именно! – поддакнула Ира. – А радеть о судьбах человечества я не подвизалась.
Я, в общем-то, тоже. Но меня не покидало ощущение, что наш разговор с Ланой мог спровоцировать ее гибель. Я сама набрала номер Бородина.
– Не могу дозвониться, – отозвался сенс.
– Я жду звонка.
Но это могло прояснить? Предположим, я узнаю, где была Прошкина эти два часа перед своей смертью. Что дальше? Вряд ли заказные убийства организовываются так стремительно – в считанные часы. А как они организуются? Не девяностые же на дворе, найти киллера – не такая легкая задача. Впрочем, смотря для кого, смотря для кого.
Ирка самозабвенно изучала свой телефон. В соцсетях копается наверняка.
– Что пишут? – спросила я машинально.
– Фигню всякую, – сказала Ира, – но здесь интересно другое. Вот одна, например, пишет, что закончила МГУ, а ты посты ее почитай – там котики сплошные и слова невнятные. Она двух слов связать не может. Какой университет? Небось, не знает, какие там факультеты есть.
– Почему она тебя интересует?
– Потому что она нынешняя жена твоего бывшего мужа.
– Очень актуально! – не преминула съязвить я. – Особенно для тебя!
– Ага. Она сначала писала, что в МИРЭА училась. И то я сомневалась, что это правда. А потом МГУ добавила. А пишет-то пишет! Она и школу-то вряд ли закончила.
Ира протянула мне гаджет:
– Это надо видеть. Посмотри!
«Так получилось… что, начинала я с одной породы… и перешла к другой, просто влюбившись в нее… Я очень благодарна этому… Я научилась видеть красоту и гармонию в любой породе… Соразмерность глаз лицу… Ширине черепной коробке… крутизне лба… то есть гармонии… тому, что должно быть во всем… Все три года училась каждый день генетике… Здоровье – номер один… А это и есть красота во всем. Это болезнь – улучшить породу во всем… она действительно подчиняет жизнь (смайлики с сердечками штук семь) своим законам. Спасибо Вам (эмодзи: руки, сложенные в мольбе). Так много учителей… что или не перечислить… благодарна всем, девочки (цветочки пять штук). Низкий поклон».
– Ну, заценила? – Ира внимательно наблюдала за моей реакцией.
Я развела руками:
– Особенно про генетику трогательно. Генетикой она называет разведение котиков одной породы. Вавилов практически.
– Какой уровень – такая и генетика. Тут все самоценно. А «соразмерность глаз лицу и черепной коробке» как тебе? А вот на эту посмотри. Это моя подруга Верка, якобы подруга. Никогда меня не лайкает.
– Может, постов твоих не видит?
– Все она прекрасно видит. Других-то лайкает. Лайкает и лайкает других. Просто недоброжелательно ко мне относится – вот и все. Ну, я это на ус наматываю и тоже ей не лайкаю. А в глаза, когда встречаемся: уси-пуси, Ирочка, Ирочка… Вот она, сермяжная правда! – Ира интенсивно потрясла гаджетом. – Вся на ладони здесь!
– Ира…
– Что, что? Неужели ты действительно думаешь, что я такая бессердечная? Конечно, мысли мои там же, где и твои. Только я пока не поняла, что можно сделать. А ты знаешь – моя реакция на жизнь – это действие. А не нюни распускать.
Звякнула эсэмэска от Василия. Блин! Мы же сегодня идем на день рождения его друга. А я с таким, извиняюсь, лицом – вся в синяках.
– До вечера пройдет? – спросила я Иру.
– Синяки? Нет. Только посинеют еще больше, – равнодушно констатировала Ирка.
– Почему ты меня сразу не предупредила? – вскричала я в отчаянии.
– Что? Что синяки будут? Это – непредсказуемо. Могут быть, а могут и не быть, – философски заметила подруга. – Но лучше, конечно, рассчитывать, что будут.
– У меня сегодня мероприятие, – чуть не плакала я.
– Скажешь, что тебя Василий побил. В припадке ревности. Это украшает женщину.
– Побои?
– Ревность! – рявкнула Ирка. – Мне еще записи с камер наблюдения отсматривать. Ты забыла? А тут ты со своими синяками.
Пока я добиралась до дома, перебрала кучу вариантов. Но реальным казался только один: не идти никуда сегодня. Могу я, в конце концов, заболеть и не пойти на дэ эр друга Василия? В принципе – могу.
У Василия глаза вылезли на лоб, когда я сняла маску.
– Не волнуйся, – сказала я, – это просто уколы красоты. Для молодости.
– Как ты пойдешь?
– Мы скажем, что ты меня бил.
– Отлично!
– Нет, ну мы скажем, что за дело.
– За какое такое дело? Ты с ума сошла!
– Ну, например, я достала твою винтовку и стреляла по воробьям.
– По каким воробьям? – Василий схватился за голову. – Какую винтовку?
– Я буду в маске со стразами. Типа сознательная, не хочу всех заражать. Но я могу и не идти.
Василий долго выговаривал мне всякие слова, обозначающие крайне несоразмерное мое поведение. Я покорно кивала головой. Однако когда Василий отбыл на празднование, с облегчением вздохнула и ринулась обратно в офис детективного агентства «Чистая вода».
Ирка встретила меня громогласными чертыханиями:
– Дадут мне сегодня поработать? Сейчас еще Верещагина припрется. Я ей написала по мылу, что Прошкину убили. Так она в обморок грохнулась. А как очнулась, обнаружила себя в такси, стремящейся ко мне всей душой.
– Нашла что-нибудь? – кивнула я на монитор.
– Мартышкин труд. Народу, как на Первомайской демонстрации. Шныряют туда-сюда, туда-сюда. У меня голова сейчас лопнет.
Я подключилась к просмотру. Уже через пять минут моя голова тоже почувствовала неладное.
– Давай сконцентрируемся конкретно на пяти часах. Плюс-минус десять минут. Выявим мужиков, сделаем фото и предъявил доктору. Потом будем расширяться, если он никого не признает.
Ира перемотала запись на нужную отметку.
Как всегда не вовремя, раздалась заливистая трель звонка. Я пошла открывать.
– Ой, что это с вами? – изумилась Лариса Верещагина, увидев
