сноп искр и отсутствие фитиля во время выстрела. У меня от этого, по-моему, даже в груди немного меньше болеть стало, и я наконец-то смог принять хоть какое-то участие в драке вокруг моего застывшего столбом тела.
Поймав на левый наручь очередной удар, пальцы правой я смог собрать в кулак, и изо всех сил зарядил опасно приблизившемуся наемнику в челюсть. Перчатка из драконьего сплава была, конечно, намного легче стальной, но все же по-прежнему металлической, поэтому удар с хрустом сломал наемнику челюсть и не позволил ему защититься от очередного выпада одного из алебардщиков.
«Бургундия! Бей, бей!» — донеслось откуда-то из-за спин ландскнехтов, и это разом отменило весь напор на нас.
Враги заметались. Мечтая лишь о спасении, они становились легкой добычей нашего отряда…
Со стороны наемников лес немного отступал, и вокруг дороги образовывалась что-то вроде небольшой поляны. Вот слева из леса неожиданно для нападающих наконец-то и повалила толпа сент-апполинарских алебардщиков.
Едва покинув тень деревьев и рассмотрев, что здесь происходит, они с победным ревом и без всякого строя бросались вперед, чтобы побыстрей начать рубить самых лучших — впавших в ничего не осознающую панику — врагов.
И поток пехотинцев был куда гуще, чем предполагалось, а еще через мгновение я рассмотрел, что и откуда-то уже из-за наших спин нет-нет, а довольно густо бьют длинные стрелы так называемых английских луков.
Правда, куда больше меня удивило, что впереди пикинеров вместо моего начштаба бежал счастливый — словно сенбернар на прогулке — де Шатонёф.
«…Ах, ты ж сука сопливая! — от ярости у меня даже дыхание на секунду перехватило. — Так вот почему помощь едва-едва успела и мы тут чуть не подохли! Спугнуть не хотел…»
Пока я предавался законному гневу, вокруг меня образовалось пустое пространство.
Даже аркебузиры разбежались в погоне за снова давшими стрекача ландскнехтам, в попытках настигнуть хоть кого-то и забить его неудобным, но чертовски тяжелым прикладом или прямо стволом. Я отлично понимал и даже разделял эту мечту расплатиться за пережитый ужас и леденящее кровь ощущение безысходности.
Не понимаю, каким чудом удалось сдержаться, и прилюдно не наорать на счастливого напарника-лейтенанта, едва не разменявшего мою жизнь на несколько дополнительных трупов наемников. Очень вовремя на глаза попались двое солдат, собирающихся добить подраненного, но все же уцелевшего в основной схватке ландскнехта.
— Стоять, суки, мне нужны пленники! Кто добьет хоть одного, будет выпорот! — взревел я и, ожегши яростным взглядом растерянного де Шатонёфа, рванул к замершим алебардщикам.
Мелкий и сейчас очень жалкий подранок оказался в самом лучшем состоянии для допроса. Несколько оплеух прямо плоской стороной клинка и злых, но, в сущности, неопасных для жизни пинков по ребрам, и вот он уже полностью готов к разговору.
Рассказ пленника был быстрым, сбивчивым и может быть даже несколько излишне подробным.
Несколько раз он осознавал, что лучше бы не утомлять разъяренного рыцаря с окровавленным оружием в руках и успевшую собраться вокруг недобрую толпу, но потом снова сбивался на дрожащую многословность, и повествование приходилось направлять не только уточняющими вопросами, но и живительными подзатыльниками.
— Дерьмо какое… — мрачно прокомментировал услышанное старший десятник герцогских пикинеров встретив мой задумчивый взгляд.
Такое безупречно точное и взвешенное резюме от услышанного, я оценил столь же лапидарным (6) кивком, и снова посмотрел на пленника.
(6) Лапидарный (от лат. [lapidarius] высеченный на камне) — предельно краткий, сжатый, ясный.
— Господин, я все рассказал, все что знал… — снова принялся тараторить подранок, потом резко побледнев, явно сообразил подправить опасную концепцию. — Я все рассказал, о чем спрашивала, Твоя Милость! А если еще хочешь чего узнать, то снова спроси: все расскажу, чего знаю, и о чем хотя бы догадываюсь…
Осмотрев поле недавней битвы и несколько трупов наших, я все же решил:
— Ладно, живи. Пока… — почувствовав себя в одно мгновение смертельно уставшим, распорядился. — Перевяжите его и присмотрите, чтоб не сбежал, а если еще кто уцелел… — найдя взглядом начштаба, уточнил уже специально для него. — Ты же все слышал? Перепроверь то, что он тут наплел…
— Я говорил только правду… — снова забеспокоился пленник.
— Заткнись! Давайте, помогите нашим раненным, порубите и закопайте трупы врагов, внимательно обыщите их вещи и… Сами все знаете! Пойду, отдохну, как-то вымотался сегодня…
* * *
* «…Страсбурга, Ульма или даже Штутгарта…» — перечисление городов герцогства Швабия или мест компактного проживания швабов по мере удаления от Бургундии.
* «…в отличие от фитилей большинства моих стрелков, они не воняли…» — как и было принято в средневековье, за свое оружие наемники отвечали лично, и если дорогие аркебузы им все же выдали, то фитилями к ним они должны были обеспечивать себя сами. Вываренные в калиевой селитре стоили недорого, но все же платить за них нужно было, поэтому многие экономики, вываривая пеньковые шнуры в самодельном составе, состоявшем большей частью из…мочи. Да, обычной человеческой мочи. Именно поэтому в отличие от пропитанных селитрой фитилей, горящие самоделки фонили легко узнаваемым амбре.
Глава 12
Аббатство
Север Бургундии, путь к торговому городку Потьер-сюр-Сен
(10 мая 1402 года, полдень следующего дня)
В ближайшие два дня обеим частям каравана — и сухопутной и речной — можно было двигаться вместе. За исключением факта, что вниз по течению лодки могли легко обогнать даже верховых, а не только пехоту. Поэтому сегодня на них постарались поместить максимальный объем грузов и людей, и наметили общую точку полуденной стоянки, где более быстрые должны были дождаться остальных и приготовить обед для всех.
В другие дни мы обычно обходились в полдень только легким перекусом, но раз уж появилась такая возможность, то почему б не сделать людям послабление? Кто его знает, какие испытания предстоят дальше.
Но был в этом и один минус — из-за вчерашних событий господин де Шатонёф изволил присоединиться ко мне, и прямо сейчас разливался соловьем. Ну, какой интерес хвастаться перед простонародьем, а из дворян в отряде сейчас были лишь я да он…
Чертов гаденыш будто совсем и не догадывался, что я едва не погиб из-за того, что «кто-то» отменил чужой приказ, и решил повести людей в обход, якобы чтоб не позволить наёмникам разбежаться.
Для справедливости стоит признать, что версия и в самом деле имела право на существование, однако ландскнехты все равно разбежались. Уж как минимум их командир точно дал деру, да и пяти-шести трупов мы не досчитались.
