и шагая упрямо вперед и вперед, почти волоком таща едва переставлявшего ноги моего партнера по учебе. Если он умрет, то что? То комната освободится. И я обрету свободу. Но зачем мне она такой ценой? Нет уж! Я готова биться за каждый квадратный сантиметр общаги, но пусть только мой сосед снова станет самим собой – язвительным красавчиком, а не полудохлым кулем с костями!
Пещерный ход все вился и вился, моя магия начала скудеть, и огонек уже едва был виден на ладони, почти не освещая ничего вокруг. Хотелось спать и плакать. Упасть от бессилия и зарыдать, уткнувшись носом в землю. Сколько мы так идем? Сколько еще будем идти? Когда стало казаться, что дальше я уже не могу, мышцы мои гудели от перенапряжения, а во рту было так сухо, что язык прилип к небу, впереди забрезжил свет. И сразу сил прибавилось!
– Алекс! – позвала я хрипло.
Он промычал что-то в ответ, даже не приподняв голову.
– Алекс, мы дошли!
Но это так казалось, что дошли, ведь пока я сумела дотянуть умирающего парня почти до выхода из прорытого мармелионом хода наружу, прошло не меньше получаса. Последние шаги уже волокла его под мышки и за ноги по земле, так как сосед упал и не смог больше подняться, и даже признаков жизни не подавал. Тело его было тяжелым и огромным, и я от бессилия заплакала, поняв, что не смогу преодолеть эти метры, но потом внезапно поняла, что и не надо! Сигнал я смогу подать, а потом вернусь и попытаюсь вытащить Александера из этого гиблого места. В любом случае, мармелион его не сожрет!
Трясущимися руками я залезла в рюкзак, чудом оставшийся на парне, нашарила там твердый продолговатый предмет, который, вероятно, и был тем самым сигнальным огнем. На инструктаже нам говорили просто разломить его надвое, что я и сделала, оказавшись снаружи и проследив, как вверх в сумерках летит в темно-синее небо яркая красная искра, после чего вернулась к лежавшему неподвижно Алексу.
– Нас спасут! – пробормотала я, хватая его под мышки и пытаясь рывком сдвинуть с места. – Нас спасут! Нас Спасут! Спасут! – последние слова я почти кричала, зажмурившись и упираясь ногами в землю, понимая, что сил совершенно не осталось, после чего упала, уткнувшись носом в спину парня и зарыдав, понимая, что никто на сигнал не явился.
Глава 13
На какое-то время, похоже, я даже отключилась, прижавшись к телу Алекса, такому, кажется, горячему по сравнению с остывающим вечерним воздухом, и даже увидела странный сон. Снилось мне, будто прямо в воздухе из ниоткуда появилась яркая красная молния, расчертившая сверху донизу пространство перед пещерой, и начала шириться, растягиваясь в стороны, словно воздушный шар, образовав овальный проход, сквозь который не видно было ровным счетом ничего. Поскольку это был сон, я не боялась совершенно, встрепенулась, приподняв голову, и потом уже увидела магистра Артемидеса, который остановился с суровым лицом по ту сторону портала, нашарил глазами меня и Алекса, нахмурился еще больше и шагнул вперед, махнув рукой кому-то позади себя.
– Ты в порядке? – спросил он, присаживаясь на корточки рядом с моим соседом и кладя руку ему на лоб, после чего крикнул что-то двоим парням, пришедшим с ним, на незнакомом мне языке.
Кивнув молча и не в силах сказать ни слова, я будто в какой-то прострации наблюдала за тем, как Алекса кладут на носилки и втаскивают в расширившуюся до состояния огромного прохода молнию.
Но это же просто сон, чему удивляться? Пить хотелось, правда, как наяву, и я смогла прохрипеть об этом шейгену, когда он вернулся ко мне и протянул руку, чтобы помочь подняться.
– Скоро напою тебя, – пообещал он, понимая, что я не смогу стоять от слабости, и подхватывая меня на руки.
И так приятно стало в его объятиях, так спокойно и хорошо, что я прижалась щекой к теплой груди и слушала стук сердца демона, едва держа глаза открытыми. Вот странно – сон, а будто явь.
Мужчина шагал размеренно, и веса моего словно не чувствовал, легко перенеся через схлопнувшийся за нами портал и далее по длинному полутемному коридору. Я хотела было спросить, где Алекс и что с ним, но внезапно поняла, что смертельно устала и просто вырубилась, уже сквозь липкую дремоту слыша тягучие слова на незнакомом языке, произнесенные низким голосом. Может, это и не сон вовсе?
******
Проснулась внезапно, как-то вдруг вынырнула из забытья и села, испуганно озираясь. Что это? Как я здесь оказалась? Где я?
Место было странным – темные стены, задернутые шторы, кровать, в которой я лежала, огромных размеров, глянцевый, поблескивающий в свете… камина? потолок, в котором отражалась и вся я, закутанная до подбородка в черную шелковую простыню, такие же шелковые подушки и одеяло.
Спустив ноги на пол, я до щиколотки провалилась в мех, и даже поежилась от приятного ощущения. Шикарно! Если это лазарет, то дайте два! Но все же, что это за место? Кто меня сюда принес? Нас спасли? Или я все еще сплю, или вовсе умерла в той страшной пещере, прорытой мармелионом, и сейчас нахожусь в аду?
Хотела снять простыню, но обнаружила, что я под ней совершенно голая и закуталась снова, в смятении размышляя, что же делать.
Вряд ли это лечебница, и вообще, в странном то ли сне, то ли яви, последнее, что я помню, как меня куда-то нес магистр Артемидес… Шейген с умопомрачительными глазами цвета грозового облака и смуглой кожей. Неужели я… у него? Но зачем? Какой в этом смысл? И почему я голая? Неужели он… Мог ли он воспользоваться моим телом, пока я спала? Нет, по виду он совершенно не был похож на насильника, тем более, что любая женщина добровольно была бы согласна с ним на все…
В голове была тысяча вопросов и ни одного ответа. И у кого их получить, если я даже не представляла, где я нахожусь? Подкралась на цыпочках к двери, распахнула ее – темный коридор, в котором не видно вообще ничего, я даже непонятно, куда идти. Светильников или способа осветить это странное место я не обнаружила, пришлось вернуться в комнату и уже не таясь шествовать в простыне к окну. Распахнув шторы, я едва не задохнулась – дом или место, к котором я находилась, располагался, вероятно, на самой вершине огромного утеса, далеко внизу под которым синими клубами клокотал океан, разбивая пенные волны
