Фильярг смотрел на него с недоверием. Его первый опыт с кофе не сложился.
— У нас это называется копаться в грязном белье, — выпалила девушка, гневно сжимая ладони. Лучше бы сами спросили, она бы рассказала то, что посчитала нужным, чем вот так… за ее спиной. Мысль, что там еще нарыл следопыт недоделанный, вызывала острый приступ досады. Еще и эти клятые розы. И торт. Росли, припоминаясь, снежным комом обиды. Юля не злопамятная, но и на память никогда не жаловалась. Гнев закипал, требуя выход. Искрил желанием взять что-нибудь тяжелое, можно острое или горячее…
— Твою же мать! — выругался по-русски Кайлес, вскакивая со стула и выплескивая остатки кофе на запылавший календарь, висевший над столом. Светло-коричневая жидкость стекла по светлым — пара месяцев, как поклеенным — обоям. Вонь гари смешалась с ароматом кофе. И вместе с легким облаком дыма в кухне повисла тишина.
— Чем это у вас так вкусно пахнет и одновременно воняет? — осведомился Третий, нарисовываясь на пороге. Юля вздрогнула, отходя от шока. Распахнула створку окна, и шум просыпающейся улицы ворвался внутрь.
— Уже ничем, — ответила, рассматривая ладони. Это она? Бред. Проследила бездумным взглядом за ехавшей по улице поливомоечной машине. Пять утра. Она варит кофе магам огня и поджигает календарь. В том, что это именно она — обои до обидных слез было жаль — сомнения не было. Просто жар в ладонях пропал одновременно с возгоранием. В такие совпадения Юля не верила.
— Ваша связь еще крепче, чем я думал, — задумчиво проговорил Четвертый, опираясь рядом о подоконник.
— Я не верю в магию, — ответила глухо. Радуга блеснула в струе воды. Поливалка проехала, оставляя за собой мокрый след.
— В нее не обязательно верить, — сочувственно «подбодрил» Фильярг, — ею нужно уметь пользоваться и контролировать.
«Доктор, у меня выросла третья рука».
«Что вы, пациент, вам это кажется».
«Не знаю, доктор, может, и кажется, но есть тремя руками стало гораздо удобнее».
Юля невесело усмехнулась своим мыслям. А какие у нее перспективы? Кроме как сдаться в Кащенко? Вызвать бригаду и отдаться в руки гренадерски крепких санитаров с добрыми лицами. Заодно и проверить, поможет ли галоперидол справиться с магическими всплесками. Или город лишиться-таки своей психиатрической больницы.
Нет, в Кащенко успеется. Да и высочество не позволит насладиться больничным покоем. Вот, стоит рядом… Контролирует — не сиганет ли она на радостях в окно. Пятый этаж, однако…
Глава 11
Фильярг втянул в себя вполне свежий — утро же — воздух, закашлялся, просипел:
— Отвратительно. Как вы еще живы?
— А мы как тараканы, — усмехнулась Юля, — выживаем везде.
— Тогда вы самый прекрасный таракан на свете, — отразил ее усмешку высочество, подхватил ладонь, развернул, запечатлевая поцелуй на запястье. От прикосновения мужских губ кожу обожгло. Юля замерла, ощущая, как внутри искорками начинает жечь невидимое пламя. Твою же мать! Она теперь ходячий огнемет? Вспомнила поливомоечную машину, представила, как откидывает люк на баке, ныряет внутрь, с головой уходя в ледяную воду. Темнота. Холод. Искорки погасли. Юля рвано выдохнул — пот потек по спине, точно она километр пробежала. Досчитала до десяти, окончательно успокаиваясь. Поймала одобрительный взгляд Четвертого.
— Вы прекрасно справляетесь, Юля. Ни разу не сомневался в вашем самоконтроле.
А вот она сомневалась. Более того, уже представила, как «обрадуется» начальство, когда она воспылает праведным гневом на нерадивого водителя, причем в прямом смысле этого слова. Хм, есть ли у них в офисе огнетушитель?
А как ей по городу передвигаться? Да и вообще жить с внезапно проснувшимся талантом? И главное — это навсегда или она временно подцепила от Совенка умение поджигать? Ведь если она правильно поняла намек его высочества даром огня ее наградил Аль через связь ассара-подопечный. И что характерно, никто не обмолвился о таких осложнениях… Жуки, а не высочества. Интересно, еще сюрпризы будут?
— Ю-лия, если у вас остались силы, может, порадуете тем самым, что вынужден был пожертвовать на ваш всплеск мой кузен, — вкрадчиво попросил Третий. Юля вздохнула — у нее тут проблема мирового масштаба, а этим лишь бы кофе глушить.
— И поздравляю с пробуждением. Немного неожиданно, но огонь всегда чутко реагирует на стресс. Боюсь, вчерашний приступ спровоцировал всплеск.
Неожиданно — не то слово. И опять она последняя узнает об еще одной особенности ассары.
— Нет, брат, это местная черта — торопливость. Видел бы ты, как они носятся по улицам на своих двоих, молчу про эти повозки. Вот и наша ассара поспешила воспринять огонь, — Четвертый сел обратно за стол, покрутил торт, прицениваясь.
— Вы бы тоже торопились, живя в два раза меньше, — не согласилась Юля. Поторопилась она… Еще и виноватой выставили за то, что огонь проснулся. Ничего, она припомнит еще его высочеству, как и «прекрасного таракана». Комплимент сделал… Как же.
И все равно ничего не понятно. Вопросы… вопросы… Но сначала кофе. Хоть понюхать, чтобы успокоиться. Вернулась к кофе-машине, бросила взгляд на стену, удивленно вскинула брови — календаря не было, как и следов на обоях.
— Если вам дорога картинка, — начал было Кайлес, но Юля оборвала:
— Забудьте.
Она не станет жалеть о корпоративном календаре, тем более на работе есть еще один.
Поставила две кружки под рожок. Включила кофе. Успокоительно зажужжала кофемолка. Зерна зашуршали, проваливаясь внутрь машины. Юлины мысли были сейчас как эти зерна — лихорадочно подпрыгивали, суматошно сталкиваясь друг с другом.
Она — маг. Породительница огня! Офигеть! В цирк пойти поработать? Или на шоу магов? А с первого же кастинга прямиком в лабораторию. Вот где всем будет плевать на желания подопытной. Юля давно уяснила — демократия заканчивается там, где начинаются большие деньги или большие проблемы. А огненный маг, свалившийся на голову товарищам в погонах, может принести столько головной боли, что проще придавить по-тихому.
Кофе закончил вариться, Юля добавила молока в кружку, поставила взбивать пену. Увы, решение одно — чтоб маги этим кофе подавились — вернуться. Научиться пользоваться тем, что проснулось и после этого спокойно жить в родном мире.
Вот только мама… После третьего пропущенного звонка на мобильный дома начиналась паника. Мама давно не вмешивалась в жизнь дочери, ей было достаточно знать, что Юля здорова, цела и никуда не пропала. Но если она не отвечала на телефон — а мама звонила регулярно, то… Нет, не думать о последствиях. Слишком свежи в памяти холодные больничные коридоры, запах лекарств и тянущее чувство безнадежности. Прикрыла на мгновение глаза, пережидая кольнувшую сердце боль.
— Юля, не переживайте, все не так плохо, как вам кажется, — примиряюще произнес Кайлес, — понимаю ваши чувства. Сам прекрасно помню свой первый всплеск.
