могилу. Вспомнил на удивление быстро, учитывая, как бездумно я его сделал, и сколько после этого у меня было духовных потрясений.
— Идём, — сказала я Мураками.
Девочка кивнула и приподнялась на ноги, и вместе мы стали медленно спускаться с холмика на стоянку. Оттуда мы вышли на дорогу и направились прямо в магазин. Мураками долго подбирала букет —продавщица в это время с умилением смотрела на девочку, особенно когда она сказала, что это — подарок её родителям. В итоге она остановилась на лилиях. Двух штучках. На целый букет не было денег. Однако в итоге два цветочка, переплетённые на тёплом от солнца могильном камне, смотрелись довольно… Мило.
Мураками сложила руки, опустила голову и примерную минуту стояла в тишине. Затем она что-то сказала, — её губы пошевелились — и повернулась:
— Пошли.
— Да… Пошли.
По дороге назад я всё пытался понять, что за слово девочка сказала на прощание своим родителям. Я услышал только его обрывки. Кажется, это было…
«Пока.»
Вернувшись на остановку, мы с Мураками одновременно остановились. На трассе перед нами проносились, обдумывая ветерком, машины. Время было ещё ранее… Что теперь? Пропажу девочки наверняка уже заметили, а потому ей нужно было скорее вернуться к себе домой. Я так и сказал Мураками, — она покачала головой и заявила:
— Теперь уже всё равно. И так опоздали.
…Тоже верно.
— Тогда… Может сходим в магазин?
— Давай, — девочка кивнула, и мы направились в ближайший гипермаркет. Денег у нас к этому времени почти не осталось, а потому, после скудного завтрака, — который, тем не менее, ощущался в разы приятнее, чем вчерашний ужин… Мы стали заниматься любимым занятием каждого ребёнка: смотреть на витрины. А они были пёстрыми, о — они были пёстрыми. Всевозможные игрушки, модельки, приборы… Я рассматривал магазин с карточками Кэндо, как вдруг заметил, краем глаза, что Мураками подозрительно долго стоит на одном месте.
Я проследовал за девочкой и увидел, что её голубые глазки прилипли к блестящему красному велосипеду.
— Ты же говорила, что не умеешь кататься, — вспомнил я слова девочки.
— Нет, — Мураками покачала головой.
— Но я научусь.
— … Обязательно.
Мы просто хотели убить время, однако в итоге провели весь день слоняясь сперва по магазину, а затем — по городу. Наконец, вечером, мы сели на автобус и поехали назад… Время было ещё летнее, однако весна была уже не за горами. Когда я вышел из автобуса, мне в лицо дунул холодный ветер…
Близился вечер.
150. Прощание 2
Меня пробрала дрожь, причём я не уверен, отчего — от холодного ветра или от вида стремительно желтеющего неба… Близился вечер, а значит моё время в этом мире было на исходе.
Я посмотрел краем глаза на Мураками. Личико девочки было немного взволнованным. И немудрено. Ей предстояла встреча со своим дедушкой. Не сомневаюсь, что он изрядно прожёг себе нервы, когда обнаружил пропажу драгоценной внучки. Особенно на фоне того, что ещё совсем недавно потерял дочь… Когда я спросил Мураками, что она собирается делать при встрече — частично, потому что мне было интересно, частично чтобы убить время, она сказала, что попробует извиниться.
Извиниться, да…
Как-то тяжело стало у меня на сердце, когда я услышал это слово.
Вскоре мы спустились с холмика и оказались на длинной улице, с двух сторон обрамлённой зарослями и рисовым полем. Домик Мураками находился в самом конце дороги… Что тут сказать, идём.
Как-то неожиданно между нами повисла тишина. Мураками опустила голову и смотрела себе под ноги. Я, по большей части, летал в своих мыслях, настолько разрозненных, что их невозможно было выразить словами. В какой-то момент Мураками остановилась. Я тоже встал и обнаружил, что справа находится детская площадка.
Та самая.
— Хочешь… посидеть? — вдруг предложила Мураками. Я кивнул. Мы прошли по песку и уселись на скамеечку. И снова тишина. Только качели скрипят и покачиваются на ветру… Вдруг, девочка спросила:
— Сегодня последний день… так? — несмотря на то, что её голосок был очень тихим, он словно острая иголочка прошёлся по моему сердцу. Я посмотрел в небо, на высокие, жёлтые облака. Некоторые из них были темнее, другие — светлее, как просвечиваемый янтарь. Они как будто лежали друг на друге, отчего создавалось ощущение, что небеса образуют единый свод… Как бы райские врата.
Вот уж подходящая метафора, учитывая, что совсем скоро мне примерно в этом же направлении.
Только пониже.
— Да, последний, — сказала я чистым голосом.
— Мм, — Мураками кивнула и повесила голову.
Эй, мне кажется, или она…
— Я буду… Эм… — девочка неловко отвернулась.
— Скучать?
Щёки Мураками покраснели. Да и мои собственные как будто зажгись румянцем. Я сделал глубокий вдох и сказал:
— Ничего. Мы скоро встретимся. Примерно через… лет пять, наверное.
Правда для детей это довольно продолжительный срок.
— … Через пять лет мы впервые познакомился, да. Вернее сказать, я впервые познакомлюсь, ты уже будешь знать, кто я такой. Но я тебя не буду. Странные отношения, конечно…
Мураками задумчиво кивнула.
— Ты не против, что я тебя не узнаю? — спросил я девочку и вдруг вспомнил день нашей первой встречи. Тогда, разглядывая Мураками, я сказал ей, что она мне кого-то напоминает. Это был блеф. Я видел её впервые… Но девушка всё равно смутилась.
— Нет… Но это будешь… ты, так? — спросила она.
— Я… Более ранняя версия. Не то что бы мы особенно отличались.
— Но потом мы снова встретимся, так? Когда ты вернёшься в своё время.
— Когда я… А, да. Точно.
Когда я вернусь в своё время, мы снова встремся, только уже с полным комплектом воспоминаний. Вернее, мы могли бы встретиться, если бы не мой Реткон. В своём времени я был уже мёртв. Я, герой, пожертвовал жизнью, чтобы спасти свою девушку… Так что получается, это была наша последняя встреча.
Вдруг, у меня появилось желание сказать об этом Мураками — тот же порыв, который изначально заставил меня разболтать ей всю правду… я сдержался. Нет. Хватит дурных новостей для ребёнка. Я хочу, чтобы наша первая встреча прошла в лучах надежду, а не под мрачной тучей неизбежного.
— Я буду ждать, — вдруг сказала Мураками. Её голос немного приподнялся.
— Я тоже.
— Ум, — девочка решительно кивнула, и глаза её засияли. Она больше не была ригидным, кукольным
