комнаты. Через несколько минут на кухне слышится грохот посуды. Я откидываюсь на подушке и глупо улыбаюсь. Мне действительно куда лучше, чем вчера, но от повышенного к себе внимания отказаться трудно. Тем более, завтрак в постель мне еще не приносили, если не считать прислугу в доме отца.
Тарас появляется в комнате спустя полчаса с подносом, на котором стоит яичница и апельсиновый сок.
— А кофе нет?
— Олег сказал пока обойтись без кофе.
— Когда это?
— В коридоре, пока собирался. Сказал, несколько дней.
— Хорошо, — послушно киваю, хотя мне будет трудновато.
Я привыкла пить кофе по утрам, хотя прислуга тоже пичкала меня соками, а мама просила не пить кофеин, так как он вреден для здоровья.
Мы завтракаем прямо в кровати, а после Тарас откладывает поднос в сторону и притягивает меня к себе. Обнимает, запечатляя легкий поцелуй на щеке. Я тут же тянусь к его губам и требую большего. В комнате становится слишком жарко, и я начинаю дышать чаще, но Тарас меня останавливает и отстраняет.
— Что? — хмурюсь. — Неужели и от этого воздержаться?
— Нет, таких указаний не поступало, — смеется. — Волнуюсь, что у тебя снова может подняться температура.
— Но я хорошо себя чувствую.
От ответа Тараса спасает звонок в дверь. Он уходит открывать дверь, а я напрягаюсь, прислушиваясь. Страх, что отец может найти меня, никуда не ушел. Я все еще волнуюсь, хотя уверенность Тараса слегка успокаивает. Я бы даже сказала расслабляет. К счастью, голос пришедшего принадлежит не моему отцу. Он женский. Я напрягаю слух, но ничего не могу понять, а затем слышу, как Тарас захлопывает входную дверь и возвращается. В его руках небольшой пакет, который он протягивает мне.
— Что это?
— Что-то типа подарка, — Тарас пожимает плечами. — Подумал, что у нас должна быть связь, а телефона у тебя нет.
Я широко распахиваю глаза, когда достаю из упаковки телефон моей любимой фирмы, к тому же последней модели. Понимаю, что это слишком дорогой подарок и не знаю, как реагировать. Могу ли я его принять? Раньше у меня не возникало подобных вопросов, но меня окружали в основном дети богатых родителей. В качестве подарка они запросто могли позволить себе квартиру или даже автомобиль, но у Тараса финансовое положение другое. Я понимаю, что он не бедствует, но и не обладает таким состоянием, как мой отец.
— Не нравится? — спрашивает Тарас. — Можно заменить, скажи, какой хочешь.
— Нет, я… это слишком дорого, и я… я не могу позволить тебе покупать мне такие подарки.
— Я не нищий, Лиза.
— Я так не говорила, просто… у меня есть деньги. Я бы могла их тебе вернуть.
— Это не обсуждается, — Тарас встает с кровати, хватает свой телефон со стола и говорит: — я в состоянии подарить тебе тот телефон, который считаю нужным. У нас с твоим отцом, безусловно, разное финансовое положение, но возвращать деньги я не позволю.
Я и слова вставить не успеваю, как Тарас выходит из комнаты, а затем и вовсе покидает квартиру, громко хлопнув дверью.
Глава 32
Изабелла
После возвращения Тараса тему возврата денег я больше не поднимаю. Его подарок я приняла и даже поставила купленную им сим-карту. Теперь я могла спокойно пользоваться интернетом и звонить Тару, чего я, кстати, не делаю, потому что все время боюсь отвлечь его от действительно важных дел. Ему, в отличие от меня, есть чем заняться. Он ходит на работу и возвращается не уставшим, но нахмуренным.
Теперь я знаю, что ему нужно дать время. Не лезть в первые минуты с объятиями, не бежать, сломя голову, к нему на руки. Просто позволить Тару переключиться с работы на дом. Дом. Ловлю себя на мысли, что воспринимаю эту квартиру своим домом. Теплым, уютным, настоящим. Дом отца, который был в разы больше, с прислугой, которая была готова выполнить любую прихоть и охраной, казался клеткой. Золотой, жутко удобной, но клеткой. Из нее хотелось вырваться. Выпорхнуть и сбежать, что я и сделала.
— Ты хотя бы раз уступишь мне кухню и разрешишь приготовить ужин? — Тар появляется неожиданно.
Сегодня ему потребовалось куда меньше времени после работы. Он заходит на кухню в футболке и широких спортивных штанах. Обнимает меня со спины и кладет подбородок мне на плечо.
— Что мне целый день здесь делать, если я не буду готовить?
Его грудь тяжело вздымается. Я хочу вернуть слова обратно, но уже не получается.
— Давай погуляем. Вечером. Сегодня, — предлагает Тарас. — Наденешь что-то жутко мешковатое и с капюшоном. У тебя есть такие вещи, я помню.
Я сомневаюсь. С момента, как я покинула дом отца, прошел месяц. Уверена, папа продолжает искать меня и Тарас прекрасно об этом знает. Я не выходила из дома с тех пор, как Тар нашел меня в парке и вернул в свою квартиру. Прошло достаточно много времени, мне нужен солнечный свет и свежий воздух, хотя его здесь предостаточно, если выйти на открытый балкон.
— Все будет в порядке. Погуляем по неосвещенным улицам.
Таких предложений в последнее время было много. Тарас пытается вытащить меня на прогулку и заставить вдохнуть полной грудью, но я не могу. Здесь, в стенах его квартиры, я ощущаю себя в безопасности. Мне кажется, что сюда отец точно не доберется и никак меня не найдет, но стоит мне выйти, как все рухнет.
— Давай в другой раз. Я планировала посидеть на террасе и полюбоваться звездами.
— Мы идем гулять, — Тарас уже не спрашивает, а ставит меня перед фактом. — Поужинаем и пойдем.
Я сглатываю и смотрю на него широко распахнутыми глазами. Хочу поспорить, но вспоминаю наш спор двухнедельной давности про телефон и отклоняю эту мысль. Сдерживаюсь, чтобы не доводить до его ухода. Мне тогда было так плохо!
Ужинаем в тишине. Я стараюсь справиться с собой, но когда дело доходит до сборов, не могу заставить себя одеться. Мне страшно встретиться там с кем-то, кто меня знает, натолкнуться на ищеек отца. Тарас застает меня в комнате. Угрюмую и расстроенную. Приседает, чтобы оказаться со мной на одном уровне и обнимает.
— Так дальше нельзя, — объясняет, словно маленькой девочке. — Пора заканчивать скрываться. Я планирую поговорить с твоим отцом и все ему рассказать.
От его слов у меня сердце уходит в пятки. Рассказать? Да папа убьет его в ту же минуту, как узнает, даже разбираться не станет.
— Ты слышишь меня?
— Нельзя ничего рассказывать.
— Лиза.
— Не сейчас, — настаиваю. — Пожалуйста, давай подождем.
— Пара недель ничего не изменит.
Я и
