— Сс…кх…ааа.
Потом сказал:
— Они никто, игрушки, она избавляется от них, как от мусора. Остаюсь только я.
У него на губах показалась слюна, глаза блестели лихорадочно. Я подумал, как бы у него из колоды карта не выпала. Сбавил обороты, говорю:
— Ты о ней позаботишься.
Он руками замахал отрицательно. Я джин разлил по стаканам, спросил:
— Слышал, как Гарт Брукс и Триша Йервуд поют дуэтом «В чужих глазах»?
— Нет.
— Музыку совсем не слушаешь, а?
— Есть только Вагнер.
Я не думаю, что это был ответ здравомыслящего человека. По меньшей мере, это не мой ответ.
Потом Джордан сделал очень странную вещь. Встал, поклонился и сказал:
— Благодарю вас за чудесную беседу, но сейчас я должен оберегать дом.
Я поднялся, не вполне понимая, стоит пожать ему руку или нет. Говорю:
— Спасибо за угощение.
Я уже почти подошел к двери, когда он сказал:
— Мистер Митчелл, если вы попадете в беду, я всегда к вашим услугам.
— А…
— Я бесценный союзник.
Продвигаясь к своей кровати, я ни на минуту в этом не усомнился.
Включил телевизор; в глазах двоилось.
Наверное, я был очень пьян, потому что «Элли МакБил»[36]показался мне неплохим сериалом.
Пятница. Я прикинул, что если мне предстоит грабить банк в понедельник, то лучше получить, как в армии, немного ОР — Отдыха и Развлечений.
Позвонил Эшлинг, она сказала:
— Не думала, что ты позвонишь.
— Почему?
— Это мужские игры. Когда женщине говорят: «Я позвоню», ей не стоит задерживать дыхание.
— О'кей… Ну а пригласить-то тебя можно куда-нибудь?
— О да, у меня есть один план.
— Нет ничего лучше, чем план.
— Можешь подхватить меня в метро на «Ангеле» в восемь тридцать?
— Айлингтон?
— Что, не нравится?
— Это север.
— Ну и что?
— Ничего. Можно и на север.
— До встречи.
~~~
Я СДЕЛАЛ ВСЮ работу за день:
починил дверь
вымыл окна
насвистал несколько мелодий.
Наступил вечер, Джордан выдал мне пачку наличных. Сказал:
— Мадам хотела бы вас на пару слов.
— Да, конечно… послушай… Мне нужен свободный понедельник.
— Смотри, чтобы это не вошло в привычку.
От боевого братства прошлой ночи не осталось и воспоминания.
Но я заметил, глаза у него были красные. Будет знать, как джин глотать.
Мадам ждала меня в столовой. Выглядела она хорошо. Батальон
парикмахеров
косметологов
психотерапевтов
сделал свою работу. Ее кожа и глаза блестели. На ней было кремовое платье с глубоким декольте, легкий загар. Великолепная реклама самой себя.
Я почувствовал легкое покалывание от возбуждения. Твое тело — предатель, оно все делает по-своему. Лилиан улыбнулась своей всезнающей улыбочкой, сказала:
— Ты, наверное, весь потный и грязный после работы.
Я неопределенно пожал плечами. Она сказала:
— Мы сегодня выходим в город. Я заказала столик в «Савойе».
— Не со мной, детка.
— Извини?
— У меня свои планы.
— Отмени их. Мне пора выйти в свет.
— Развлекайся, но без меня.
— Ты полагаешь, я могу прийти без сопровождения? У меня должен быть провожатый.
— Поищи в «Желтых страницах».
Она просто не могла поверить, что я от нее отказываюсь. Взвизгнула:
— Мне нельзя отказывать!
Я строго посмотрел на нее, говорю:
— Господи, будь ты настоящей леди.
И вышел. Она вслед закричала:
— Я не позволяла тебе уйти, вернись немедленно обратно!
Конечно же появился Джордан, и, прежде чем он смог что-либо произнести, я сказал:
— Она репетирует, не надо ее беспокоить.
Пока стоял в душе, в голову пришла мысль:
«Она просто королевский геморрой».
Это я еще ничего не знал.
~~~
ВЫШЕЛ ИЗ ДУША, накатил пивка и оделся запросто. Джинсы и свитер. Нос все еще болел, но жить было можно. Гант мелькал где-то на краю моего сознания. Ментальные связи, которые ты устанавливаешь, слабы и ненадежны. Я смог подобрать только фразу из «101 далматинца».
Какую?
Речь идет не о ненависти, речь идет о полном разорении.
Сокровища детской литературы. Собрался выходить, взял мобильный телефон, сунул его в карман джинсов. Машина завелась с пол-оборота, и я уже доехал до конца аллеи, когда зазвонил телефон. Я ответил:
— Да?
Это была Лилиан; она сказала:
— Ты значительно больше того, что я ожидала, но значительно меньше того, на что я надеялась.
И прервала соединение.
Было десять минут девятого, когда я добрался до «Ангела». Ездить по Айлингтону на машине — просто труба. Эшлинг меня ждала. На ней были дафлкот и потертые голубые джинсы. Она походила на успешную студенточку. Я открыл дверь, она запрыгнула в машину. Наклонилась ко мне и поцеловала в губы. Я сказал:
— Прости за опоздание.
— Было бы хуже, если бы я опоздала.
Я не возражал, спросил:
— Куда двинемся?
Она описала сложный маршрут, я пару раз запутался. Наконец закричала:
— Стоп!
Я остановил машину.
Мы стояли напротив паба. Эшлинг сказала:
— Это «Грязный МакНэсти».
— Ты шутишь.
— Нет, такое название.
— Такое название должно быть в Бронксе.
— Я вспомнила, ты говорил, что любишь детективщиков. Здесь писатели читают свои произведения, а персонал ставит музыку, которая им соответствует. Угадай, кто читает сегодня?
Я ничего не смог придумать, о чем и сказал.
