ведущихся работ. Он просил, чтобы я отнес это Старцу, чтобы тот оценил, и сообщил свое мнение.
Я же подумал: «… да Старчик уже не видит, — как он будет смотреть эти чертежи?» — и не поехал. Но однажды, когда мой отец попросил меня отвезти его к Старцу, чтобы спросить, где найти хорошее оливковое масло, то я захватил с собой и то письмо. После того как я выяснил про масло, он спросил меня:
— Харис, что у тебя еще?
— Батюшка, несколько месяцев назад я приводил к Вам одного итальянца, католика, игумена А. Теперь он послал мне чертежи, чтобы Вы их посмотрели, и сказали, согласны ли Вы с их планом работ по постройке монастыря.
— Эх, Харис, неужели ты не знаешь, что я не вижу?
— Знаю, отче, — как знает об этом и католик. Но если просит, значит верит больше моего, и уверен, что Вы сможете это увидеть. И простите меня, отче, но хоть это и католические монахи, но я хочу услужить им, за то, что они так помогли мне когда я учился в Италии.
— Да, я знаю, Харис… Ну-ка, дай-ка мне чертеж.
Он взял чертеж левой рукой, придерживая большим пальцем, а другой начал ощупывать некоторые места чертежа, при этом мы стали обсуждать разные мои тогдашние проблемы. Мы говорили, как быть моей жене-итальянке с моей матерью, кто из наших детей нуждается в большем внимании и т. п. В конце он отдал мне чертеж, сказав, что сообщит мне об этом позже.
Он позвонил мне на следующей неделе. Это был единственный раз, когда мы разговаривали по телефону. Он никогда не звонил ни моему отцу, ни нам домой. По благодати он знал, где я нахожусь, а также номер телефона. Он позвонил сразу в мой офис, и сказал:
— Завтра мне привезут с Крита масло, которое хотел твой отец. Послезавтра может приехать и забрать.
— Батюшка, а итальянцу что ответить?
— Больше не беспокойся об этом. С этим делом все улажено.
Я никогда не страдал любопытством, поэтому не спросил, как оно уладилось. Через несколько месяцев я поехал в Италию, и игумен, о. А., прислал за мной машину на железнодорожный вокзал. Он ждал меня в том месте, где начиналась грунтовая дорога, ведущая в его новый монастырь. Мы шли мимо маленьких деревушек с порушенными церквями, со времен войны с немцами. Эта часть Италии была как Калаврита в Греции.
Я рассказал ему про случай с чертежом у старца Порфирия, и он очень радостно ответил:
— Харис, я не могу тебе всего рассказать. Но скажу, что отец Порфирий указал даже место, где копать, чтобы найти воду!
Рецепт
В тот единственный раз, когда мы говорили по телефону, и когда уже всё обсудили, я попросил благословения, перед тем как положить трубку. Но Старец хотел поговорить еще:
— Харис, подожди, не вешай трубку… Когда ты был в Италии, то кроме этих монахов с чертежами, ты там познакомился и с другими католическими монахами, про которых до сих пор мне не рассказывал.
Я вспомнил, что не говорил ему про другой монастырь, в Риме. Большую часть территории монахи там сдавали в аренду студентам, вроде меня. Я начал описывать ему монастырь, и на каждое мое предложение он приговаривал: «да, знаю…» В конце он спросил меня:
— А знаешь, что у них есть еще монастырь в Америке?
— Да, что-то слышал, но не соизволил узнать поточнее. Знаю только, что это в Штатах.
— Это в Лос-Анжелесе, я тебе говорю. Знаешь, что игумена там зовут Р.?
— Ну, раз уж я не поинтересовался, где этот монастырь, то тем более — как зовут игумена…
— Монахи в Италии производят один лечебный напиток. Он способствует пищеварению, и полезен для желудка.
— Батюшка! Это же делают из лаврового листа!
— Я его пробовал. Кто-то привозил. Там не только лавровый лист. Есть и ромашка, липа… — и он назвал еще ряд растений, которые я не запомнил.
— Батюшка, когда я буду в Италии, то привезу Вам, или спрошу, могут ли они послать.
— Нет, лучше сделай так — узнай, могут ли они тебе дать рецепт.
— Отче, это уже будет очень трудно. Рецепт они держат в сейфе. Но я позвоню одному из трех монахов, у которого есть ключ.
— Как зовут этого монаха?
— И.
— Его зовут Д.
— Но батюшка, я-то знаю, что его зовут И. Когда я буду звонить, то попрошу позвать И.
— Ты зови его как хочешь. Только я тебе говорю, что зовут его Д…
— Отче, ничего не могу обещать насчет рецепта. Не знаю, получится ли.
— Эх, я же не прошу тебя украсть! Только спросить.
На этом он благословил меня, и я повесил трубку. Затем я сразу же позвонил в Италию, и мне ответил о. И. Я сказал ему, что только что разговаривал с одним прозорливым православным старцем, с о. Порфирием, и тот ответил:
— Я познакомился с ним, когда был в Греции 20 лет назад. Это был 1970 год. Он обладает многими благодатными дарами!
— Ваш монастырь в Америке находится в Лос-Анжелесе?
— Да, там рядом.
— А игумена там зовут Р.?
— Это было его имя до монашества.
— Скажи-ка мне еще кое-что… Кого у вас зовут Д.?
— Меня. Это о. Порфирий тебе сказал?
— Да. Но я всегда думал, что тебя зовут И.
— Д. — было мое имя до монашества.
Таким образом, Старец называл мне их мирские имена. Божественная благодать, которая его просвещала, «не желала» признавать монашеские имена католиков.
— Отец И., о. Порфирий попросил меня узнать у вас рецепт ликера.
— Харис, не проси невозможного.
— Я знаю, что ты один из тех трех монахов, у которого есть ключи от сейфа.
— Это что еще такое ты говоришь? Когда мне выдавали ключ, то я поклялся! Кроме того, чтобы открыть сейф, необходимо присутствие всех троих, потому что там три замка, и соответственно, три ключа.
— А какой номер телефона, и когда я могу поговорить с Общим Отцом? (так католики называют там настоятеля). Если я объясню ему, кто такой о. Порфирий, то думаю, что у него будет другое мнение.
— Харис, не проси невозможного… И знай, что Порфирий может сам проникнуть в сейф, прочитать рецепт, и выйти!
На этом он в раздражении повесил трубку. Действительно, Старец мог сам «посмотреть» рецепт, но одно дело, что он мог, а другое, — чего хотел. Он не хотел, используя свой дар, как бы «украсть» рецепт, и использовать его.
По прошествии многих лет, в январе 2015 г., я был
