как пишет Триндад, начинает отчасти с ней ассоциироваться. Так, в поэзии XVI–XVII вв. упоминается неверная королева Гормлат, жена Ниалла Глундуба ясно, что это является переосмыслением истории Гормлат, Ниалла Кайлле и Федельмида. Кроме того, наряду с образцами элегической поэзии, которые издавший их О. Бергин не только датирует серединой X в., но и склонен приписывать самой королеве (часть из них была опубликована по-русски в переводах В. Тихомирова, см. [Поэзия Ирландии 1988, 35]), существует множество стихов, которые ей приписываются и в которых в ее биографическую канву были внесены изменения: например, после смерти Ниалла она изображается живущей в доме Кербалла, который к тому времени уже давно погиб. Как пишет О. Бергин, «маловероятно, чтобы в X в. кто-то мог так ошибаться, поскольку в тот период личная жизнь Гормлат была всем хорошо известна» [Bergin 1970, 202]. В то же время, по мнению М. Ни Хоннхада, образ Гормлат, дочери Шинны, уже в тот период подвергся столь сильной мифологизации, что она представала как бы одновременно как жена-власть, богиня, принадлежащая не последовательно, но одновременно трем королям (см. [NíDhonnchadha 2000]).
Третья Гормлат, дочь Мурхада мак Финна и сестра короля Лейнстера Маэльморда, жила во второй половине X – начале XI в., и ее имя в первую очередь ассоциируется с такой известной личностью, как король Бриан Бору, освободивший Ирландию в 1014 г. от викингов. В работе Э. Триндад она называется «ирландской Еленой, которая спровоцировала международный инцидент и повернула ход истории» [Trindade 1986, 150], однако мы полагаем, что реальная роль исторической Гормлат в данном случае преувеличена. Действительно, Гормлат первым браком вышла замуж за конунга по имени Олаф Куаран из Дублина, что в общем вполне объяснимо: она была дочерью короля Лейнстера, а эта область к тому времени традиционно считалась исландской колонией, что признавали обе стороны. И поэтому Олаф в глазах самих же ирландцев представал не как узурпатор или грабитель, но уже как представитель законной власти (естественно, власти только над одной небольшой областью острова: Дублин и районы на запад и на юг от него; важно при этом, что в зону, контролируемую викингами, попала и знаменитая Тара – символическая столица Ирландии). От Олафа у Гормлат родился сын по имени Ситрик, который со временем должен был сыграть довольно значительную роль в раздувании конфликта, завершившегося в Клонтарфе. Принявший христианство ради брака с Гормлат, Олаф вскоре вернулся к языческим культам и начал разрушать ирландские монастыри, что отчасти послужило толчком к очередному возмущению против викингов. На этот раз мини-объединение ирландских сил сложилось вокруг короля по имени Маэль-Сехналл II, который в 980 г. разбил Олафа прямо на сакральном «поле Тары» (к северу от Дублина), в результате чего Олаф вернулся к христианству и отправился в паломничество на о. Иона, а Гормлат стала женой Маэля-Сехналла. Конунгом Дублина стал ее сын Ситрик. Примерно в 1000 г. (но, возможно – раньше) Гормлат покинула мужа и стала женой Бриана Бору, короля Мунстера, который в свою очередь тогда же выдал одну из своих дочерей от предыдущих браков за Ситрика. Брак Гормлат с Брианом Бору продлился всего года два или три, после чего был расторгнут по его инициативе и по причине, которая до конца не ясна. Возможно, он изначально и мыслился им как временный, причем – символический, позволивший ему в 1002 г. свергнуть Маэля-Сехналла и получить трон верховного короля. Одновременно – это был способ добиться временного союза с викингами, которых к тому времени возглавлял сын Гормлат – Ситрик (Сигртрюг). Таким образом, сама Гормлат предстает как историческая фигура, наделенная особой значимостью, поскольку брак с ней дает множество преимуществ. Именно пример Гормлат приводится как наиболее характерный в статье М. Маколайф, в которой рассказывается о соотнесении личной судьбы и политической роли девушки из знатного рода в средневековой Ирландии (см. [McAuliffe 1996]). Впрочем, как мы можем предположить, и как, видимо, расценивал ее последовательные браки более поздний хронист (она упоминается в связи с именем Бриана в Анналах четырех мастеров, составленных уже в XVII в.), изображение жизни этой королевы как совершение «трех прыжков» – в Дублин, в Тару и в Кашель, осмыслялось как последовательное восхождение по социальной и политической лестнице.
Дальнейшие отношения между королем Брианом и Гормлат не совсем ясны, однако очевидно, что хорошими их назвать было трудно. В саге Война ирландцев и викингов при описании событий, предшествовавших Клонтарфу, она все же изображается живущей с ним в одном доме в Кинкоре, тогда как в исландском источнике, Саге о Ньяле, говорится, что «к этому времени они развелись». Интересно, что в обеих сагах, несмотря на значительное число расхождений (см. об этом подробнее в известной книге А. Гудхера [Goedheer 1938]) Гормлат / Кормлёд изображается как подстрекательница, желающая любым способом принести королю Бриану вред, отомстить ему, поссорить его с его союзниками. Так, в ирландской саге рассказывается эпизод, в ходе которого к Бриану приезжает брат Гормлат Маэльморда, король Лейнстера, желающий заключить со своим зятем военный союз и заплатить ему как верховному королю полагающуюся дань. Как рассказано далее в саге, «была у Маэльморда туника из шелка, что подарил ему ранее сам Бриан, и по низу у нее шла золотая кайма, а еще были на ней прекрасные серебряные пуговицы. И вот, когда он подъезжал к дому Бриана, одна из тех пуговиц сломалась и упала на землю. Когда же они приехали в дом, король снял с себя тунику и дал ее своей сестре Гормлат – она была дочерью Мурхада и Бриану была женой. А еще она была матерью Доннхи, сына Бриана. Он просил, чтобы она нашла ему другую серебряную пуговицу, подобную пропавшей. Королева взяла тунику и бросила ее в очаг, а когда брат ее стал ее за это осуждать, она сказала ему, что не следует ему принимать от Бриана даров и платить ему дань, потому что ни отец их, ни дед никому дани не платили» [CGG 1867, 142]. Затем следует конфликт между Маэльморда и старшим сыном Бриана, Мурхадом, в результате чего первый покидает Кинкору и становится врагом Бриана. Собственно на этом описание участия Гормлат в конфликте в ирландской версии заканчивается.
В Саге о Ньяле Гормлат / Кормлёд уделено гораздо больше внимания, и она описывается, как отмечает Гудхер, «самыми черными красками» [Goedheer 1938, 99]. Составитель называет ее «женщиной на редкость красивой» и говорит, что «она была хороша во всем, что не зависело от ее воли, но, как говорят, во всем, что от нее зависело, она показывала себя только с худой стороны» [Сага о Ньяле 1999, 356]. Далее описывается, как из ненависти к своему бывшему мужу она подговаривала сына Сигтрюга убить его, а затем красочно описывается, как тот, желая собрать вокруг себя как можно больше противников Бриана, предлагал ее в жены одновременно и ярлу Бродиру, и ярлу Сигурду. Оба согласились выступить против Бриана при условии,
