– Ого! Браслетик Долмачев вам подарил? – спросил Васин. – Или просто подержать попросил?
– Подарил, – всхлипнула Аглая, изваянием замершая на венском стуле посреди комнаты. От ее хваленой торгашеской наглости не осталось и следа.
– А вы от греха подальше решили спрятать, – напирал оперативник.
– Ну да-а-а, – женщина взвыла.
Васин припоминал, что подобный браслетик числился с одного из налетов, кажется, в Пензенской области.
– А это что? – оперативник извлек из мешка бумажную папку с документами.
– Да это мой скаженный оставил как-то, – Аглая опять всхлипнула. – Не знаю, что это и кому нужно.
Васин пролистнул документы. А это уже интересно. Путевые листы. Товарные накладные. С подписями и печатями…
Глава 27 Когда Дюпеля под конвоем привели из камеры в кабинет следственно-оперативной группы, руководители попросили Васина погулять. Нечего создавать суету в такой почти домашней пьесе, как допрос.
В комнате остались Апухтин, который лениво листал материалы дела, и Ломов, сидящий на краешке стола и смотрящий на подконвойного с добрым ленинским прищуром.
– Присаживайтесь, – поднял глаза на бывшего шофера банды следователь. – В ногах правды нет.
– А ее вообще нет. – Дюпель вздохнул, уселся на жесткий стул, вытянул больную ногу и принялся массировать колено.
– Вы не правы. Сегодня у нас день правды. Так, товарищ майор? – повернулся к Ломову следователь.
– Истинная правда, – кивнул тот. – А за ложь сегодня будем бить. И очень больно.
– Ну я же всю правду вам как на духу! Я же не вру, – засуетился Дюпель.
– Уверен? – Ломов рассусоливать не стал, поднялся, подошел к допрашиваемому, навис над ним всей своей могучей фигурой, а потом резко выбросил вперед руку.
Дюпель втянул голову в плечи, ожидая удара. Но вместо этого увидел перед собой раскрытую ладонь оперативника, на которой лежал золотой браслет.
– Это твоя доля? – спросил Ломов. – Или скрысил от товарищей по разбойному цеху?
Дюпель завороженно глядел на браслет, не в силах ничего сказать.
– А чего тут спрашивать. – Ломов кинул браслет на стол. – Вещичка с трупа. Значит, ты и убил. А это вышка, однозначно!
Дюпель подскочил на стуле, попытался встать, но Ломов могучей рукой толкнул его обратно. И прошипел угрожающе, давя уголовника первобытной энергией справедливой ярости, которая распространялась от него волнами:
– Все! Как на духу! Соврешь хоть раз – тогда точно стенка! А для начала по камере все узнают, что ты крыса! И Копач узнает!
– Все, как на духу, – повторил Дюпель.
– Почему сразу не начал с этого?
– Боялся, что за чужие дела отвечать заставят!
– Давай сперва с твоими разберемся.
И начался допрос, наполненный откровениями, завываниями и жалобами на тяжелую долю и голодное детство.
Васин, точивший лясы с миловидной секретаршей в соседнем кабинете канцелярии областной прокуратуры, видел, как бандитского шофера, выжатого как лимон, на подкашивающихся ногах, вывели из кабинета. Сразу за порогом тот споткнулся и упал на пол.
– Встать! – крикнул конвоир, кладя руку на кобуру, готовый к любым фортелям задержанного. Второй конвоир тоже напрягся.
Держась за стенку, Дюпель с трудом поднялся, покорно сложил руки за спиной и поплелся по коридору.
– Мне пора, Лизочка, на ратное дело, – хмыкнул Васин и подмигнул секретарше.
В кабинете старшие товарищи обсуждали результаты допроса.
– Интересно, на этот раз он все выложил? – задумчиво произнес Ломов. – Или опять виляет, как килька в море.
– Сто процентов – все, – заверил Апухтин. – Меня тут не проведешь.
– А, проведешь не проведешь, – досадливо махнул рукой Ломов. – Что-то у нас хватка слабеет. С самого начала не додавили его. Время потеряли. А нужно было прессовать от души.
– Он тогда бы окончательно замкнулся, – сказал Апухтин.
– Ну так разомкнули бы. Уж это мы умеем!
– Не стоило торопиться, – примирительно произнес Апухтин. – Доработали – и хорошо. Всему свое время.
Васин, слушавший этот диспут, сгорал от нетерпения. Наконец, вставил свое слово:
– Сказал этот служитель баранки, где Копача искать?
– Нет, – покачал головой Ломов. – Но дал полный расклад по одному убийству, где он участвовал.
– И все? – разочарованно протянул Васин.
– И еще сказал, куда вещи кровавые скинули, – добавил Апухтин.
– И куда? – с интересом вопросил Васин.
– Во Владимирской области сараюшка в лесах затерялась. Там все и лежит. Добрых молодцев ждет.
Выяснилось, что у Дюпеля первым лихим делом в банде был налет на дом священника в Московской области, еще пять месяцев назад. Для этого он прибыл во Владимирскую область. Там у банды было целое хозяйство – сараи, склад. В одном сарае стояла полуторка «ГАЗ-АА». В другом лежало разное барахло.
Отработали дом священника и церковь. Взяли много чего – целую машину загрузили. А в процессе под шумок Дюпель подрезал для дамы сердца браслет. Нет более позорного занятия в воровском мире, чем укрывать от корешей добычу. Там за такое попрание законов обычно убивают.
Золото Копач всегда забирал с собой. Говорил, что сыплются на таких вещах, поэтому его лучше перелить в слитки и сбыть по надежному каналу. Церковные вещички привезли в тот же сарай. Там и машину оставили. Заработал Дюпель тысяч семь за тот лихой вояж – очень хорошие деньги.
На допросе он заявил, что деньги пропил и прогулял. Но видно было, что врет. Скорее всего, закопал где-то. Тут его до упора давить не стали, а то совсем с ума сойдет от горя.
Адреса тех сараев он знать не знал. Но запомнил дорогу и готов ее показать.
– Ну что, практикант, поедешь искать этот сарай, – объявил Ломов.
– А не вранье это? – встревожился Васин. – Может, Дюпель просто хочет улизнуть? Или его подельники отобьют по дороге?
– Да ладно нагнетать, – махнул рукой Ломов. – Хотя может быть все. Так что конвойников я подберу надежных. И сам с тобой поеду. Договорились?
– Договорились, – довольно кивнул Васин.
С Ломовым оно как-то спокойнее. Это примерно как взять в сопровождение танк…
Глава 28
Автофургон и «Победу» с синей полосой и надписью «милиция» планировалось гонять несколько сот километров. Наверное, зам по тылу УВД бился головой о стену от такой расточительности, когда каждый грамм бензина на счету, а транспорта практически нет. Но со старшим следователем Генпрокуратуры не поспоришь.
