– Извините. – Профессор потер виски и скорчился, я заметил, что глаза его налились кровью от напряжения. – Голова просто раскалывается, не знаю что за напасть, у вас не будет обезболивающего в машине?
– Всегда с собой. – Ответил я и бросил упаковку таблеток на стол.
– Большое спасибо. – Профессор даже не смотрел на название, просто проглотил две пилюли разом, заказал себе ещё кофе и продолжил.
– Так вот, о чем это я… Ах, про маски. Дело в том, что этот предмет так глубоко проник в нашу культуру, что найти корень его происхождение почти невозможно. Археологи находят известняковые маски, которым более девяти тысяч лет, и сам предмет всегда играл важную роль в ритуализации всех народов. Дело в том, что сам ритуал, будь это танец или некое действо, являлся своеобразной формой культурного процесса, прогресса развития, совершенствования человека. А сама маска всегда была его главнейшим инструментом. Она средоточие всех форм, функций и образов самого действа. Проще говоря, – маска демонстрирует реальную связь религии, мифологического аспекта и взаимодействия в обществе.
По мне, так было ни черта не проще, я начал подумывать, как бы заткнуть профессора, ведь, если бы я хотел узнать о истории масок, посмотрел бы лучше веселый ролик на ютубе.
– Это символ веры. – Продолжал профессор. – Взаимосвязь поколений, запретный и святой символ некоторого таинства. Шаманы, предки, духи, боги, тотемные знаки, тайные союзы объединены только одним инструментом. Она являет собой функцию направляющую, вводящую, интергрирующую…
– Профессор. – Не выдержал я.
– Да, детектив?
– Можно меньше… слов?
– О, прошу прощения, детектив. Профессиональная болезнь, – иногда увлекаюсь.
– Вы не женаты, не так ли?
– Нет, а почему вы спросили?
– Так и думал. Пожалуйста, продолжайте, но прошу, давайте по делу.
– Хм, что же, по делу… Теперь, когда вы в курсе моей конспирологической теории, я бы хотел проверить некоторые зацепки, которые мне удалось раскопать за долгие годы, пока я следил за культом.
– Давайте, я весь внимание. – Сказал я очередной раз прикуривая.
Нужно было заказать целый кофейник, определенно.
– Я нашел несколько случаев в истории города, – даже пытался сводить графики убийств и количество исчезновений по годам, но всё бесполезно. Данные всегда неполны, люди просто исчезают бесследно, город будто засасывает их. Но, есть одно дело, которое очень похоже, я нашел упоминание о нём в архиве бюро. Газета выпущена двадцать пять лет назад, вот статья. – Он открыл черно-белый снимок на планшете. – Четыре трупа, подозрение на серийного убийцу. Дело вели два детектива, – Чарльз Принс и Мэтью Зейлин. Принс погиб через месяц после выхода статьи, а вот Зейлин… Он должен быть до сих пор жив. Больше об этом деле ничего нет, все данные стерты. Но, если Зейлин всё же жив, мы могли найти участника событий.
– И где нам его искать?
– Он работал в том же участке, что и вы. Полагаю в архивах должна быть папка с его адресом. А у меня есть ещё несколько случаев за последние годы, которые нужно проверить. Лучшее место для меня, – городской архив, сегодня же туда и отправлюсь, если головная боль меня в могилу не сведет.
– Значит, мне нужно отыскать этого детектива.
– Да, он может что-то подсказать. Сейчас это лучшее, что у меня есть, но не сомневайтесь, я нарою ещё что-нибудь. Если позволите перехватить у вас эти документы, буквально до завтра. – Он показал на папку с делами. – Там может быть что-то, что вы упустили по незнанию.
– Конечно, – я передал ему бумаги.
– Я скину всю информацию по Пирсу и Зейлину на вашу почту, постарайтесь проверить сегодня, если несложно.
– Несложно, я всё равно собирался вернуться в участок.
– Хорошо, на этом и условимся. Дайте знать, как появится информация.
Профессор крепко пожал мне руку и растворился в дождливом тумане, я остался за столиком, допивая третью чашку кофе. Странный он парень.
На работу я вернулся после трех.
Тони в участке не было, – его стол пустовал. Я позвонил ему узнать, какие новости по экспертизам.
– Да никаких. – Ответил он. – Они резину тянут, труполиз этот говорит анализ не готов.
– А ты куда исчез?
– Заезжал в лабораторию по анализу крови, забирал у них отчеты. Если коротко – кровь на маске не соответствует генетическим материалам, оставленных на других местах преступлений.
– Едешь обратно?
– Нет, пришли данные со вчерашнего происшествия. Пока мы с тобой напивались, эксперты сняли следы от покрышек на том месте, где поворачивал пикап. И на камерах, в квартале отсюда, он тоже засветился. Номер почти не видно, но по программе проверили, всего шестьдесят семь машин в городе, у которых знак на пятерку начинается. Я тут рядом с одним из них, заеду, проверю.
– А чего мне не позвонил?
– Не волнуйся, босс, я осторожно. Если что найду, позвоню.
– Ладно, до связи.
Головная боль профессора передалась и мне. Виски сжимало невидимыми тисками так, что судорогой сводило зубы, а в глазах двоилось. Хотя, с другой стороны, мне было привычно плохо от похмелья, поэтому я почти не заметил разницы. Я позвонил Джессике, сказал, что сегодня постараюсь приехать пораньше.
Да, тяжелый период на работе.
Нет, в остальном у меня все окей.
Я прошёл мимо офиса Шефа, заглянув через мутное стекло на секунду. Он сидел спиной, недвижимо смотря в окно, плечи его был опущены, голова клонилась вниз, будто он спал.
Моей целью был архив. Я туда спускался всего раз, да и то, чтобы документы сдать, а находился он в старом крыле здания. Эта часть постройки так и не была приведена в порядок, ремонт там провести не успели, да так и оставили до лучших времен, выделив немного место под документацию и серверную. Остальная часть здания пустовала.
Я прошел по длинному коридору, спустился на этаж и, вежливо постучавшись в обшарпанную деревянную дверь, зашел в архив.
Дверь со скрипом приоткрылась, холодный порыв воздуха захлопнул её за моей спиной. Я ощутил некоторое чувство
