романтика, — печально улыбнулся он сам себе. Что с этим делать — непонятно.
Они шли по Валовой навстречу тусклым огням Павелецкого вокзала.
— Мы никогда не увидимся, — сказала она сурово.
Он сообразил, откуда знает эту суровость — в студенческие времена у него была подружка из партии с.-р. У неё были такие же интонации в голосе, и, пожалуй, такой же жертвенный взгляд.
— Где вы переночуете? — спросил Круг с некоторой надеждой.
— Вам это знать необязательно, — и, чтобы смягчить ответ, она добавила. — Для вашей же безопасности.
— У меня нет никакой безопасности. Вся моя безопасность вот здесь, — и Круг помотал в воздухе револьвером, а потом спрятал его в карман.
Они подходили к мрачному зданию вокзала, и вместо прощания девушка дала ему указание:
— Вещи мои на барахолку не носите, лучше сожгите. Впрочем, это всё равно, там нет ничего указывающего на меня.
— Но ехать без вещей — это ведь подозрительно?
— Скажу, что украли, — спокойно ответила она. — И… не провожайте дальше.
Она слегка коснулась его щеки сухими губами и исчезла в темноте.
Круг вышел из гулкой пустоты вокзала и сразу же свернул в пивную. Веселье, кипевшее там с вечера, утихло, и только горькие пьяницы, те, что с глазами кроликов, сидели за столами. Круг прошёл мимо этих людей и спросил водки.
Водка нашлась, но явно самодельная и пахла керосином.
За соседним столиком сидел железнодорожник в форменной тужурке со скрещёнными молотками в петлицах. Он был пьян, и давно пьян. Железнодорожник вёл давний разговор с невидимым собеседником:
— А я бы с обезьяной жил. Можно побрить, если уж невмоготу станет. Обезьяна ругаться не будет…
Круг быстро выпил свою водку и вышел.
И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел.
18 августа 2014
История про то, что два раза не вставать (2014-08-19)
Меня, кстати, вот какой вопрос интересовал: во многих современных приключенческих фильмах есть макгаффин в виде контейнера с нелегальными мигрантами. Или там автобус, или, неважно — воздушный шар. И герои убивают почём зря негодяев, которые этих мигрантов ввозят, спасают от удушья тех, что сидят в контейнере ну и те, щурясь, вылезают на свет в финальных кадрах. Так вот мне было интересно, что должно происходить с этими нелегальными мигрантами — ну, их выдворяют за кадром, пропадай семейные деньги, отданные негодяем. За муки их оставляют жить в стране с колбасой. Причём, это как бы два вопроса — что происходит на самом деле, и что происходит в кинематографическом пространстве — ну там, зритель в Бостоне или Нью-Йорке в общем лучше оценивают люфт между кинематографической логикой и логикой USCIS.
То есть, всякий боевик с этим элементом вырабатывает в зрителе сочувствие к этим несчастным.
А что потом?
Нет, про локальные американские случаи я знаю. Мне приятели рассказывали про кубинцев, добежавших до суши, про амнистию и про прочие детали. Но вот как с общим случаем? Нелегальное пересечение, чисто экономический случай, мучение внутри консервной банки, освобождение.
Извините, если кого обидел.
19 августа 2014
Диалог CCCXCI (2014-08-27)
— Я украл эту свою фотографию с какого-то сетевого ресурса — естественно, снимали не меня. Что интересно, так это то, что на этой фотографии — майские праздники, Финский залив. И при этом — купание в проруби.
— Но есть же прорубь?
— При этом глубина там примерно по пояс. Так что купание было очень странным.
— В прорубь лезть вообще странно.
— Не всякий адмирал полезет.
— Девчонки храбрее адмиралов.
— Они человечеству более ценные. Адмиралы способствуют убыли населения, а девчонки — совсем наоборот.
Извините, если кого обидел.
27 августа 2014
История про то, что два раза не вставать (2014-08-28)
Тут напечатан отрывок из книги "Он говорит" — там, правда, в журнале, чтобы не спутали, текст называется " Не молчи".
Если кто купит, поддерживая хороший журнал, так я подпишу, само собой разумеется. А вот кусочек из невошедшего:
Он говорит: «Пойми, мальчик, никаких злых людей нет. Люди ровно такие, какими им позволено быть. Вот мне рассказывали, как замёрзла мать с детьми в поле, потому что их никто в дом не пустил. Не открыли. Нет, дети, кажется, выжили. Ничего хорошего в той истории не было, не спорю, а уж зачем баба ночью в чисто поле подорвалась, вовсе непонятно.
Но вот, что я тебе расскажу: у меня брат с женой купили дом в деревне. До столиц у нас далеко, да и до трассы не так, чтобы близко.
Работа у нас сезонная, строительная, брат дальнобойщиком был, да тоже ко мне на летние шабашки подался. А в перерывах вот сидим мы в избе, вокруг снега, в зимнем сияньи путь серебрится — и тут нам стук-стук в дверь.
Кто-то на ночь глядя прётся.
— Не открывай, — наша Маша аж побелела вся.
Ну и говорит нам, что цыганы так делали — запустят девочку в дом, она дождётся, когда все заснут, да своим дверь откроет. Они семью вырежут, подгонят “Газель” и вывезут всё.
Я сразу в эту историю не поверил: проще цыганам наркотой торговать, чем в деревнях так живиться. Ну что возьмёшь там — микроволновку да телевизор, три тыщи гробовых денег?
И открыли мы, а там — девочка.
Так у меня сразу холодок по спине.
А девочка явно не русская, блеет что-то на своём-то языке. Деваться некуда — напоили и спать положили.
Но ведь, понимаешь, будто сами себе чёрта за пазуху пустили.
Брат мне и говорит, давай, дескать, не спать, а сам вытащил “Сайгу” и у стола попрятал. Достали мы водки и пустили по маленькой.
Сидим, телевизор одним глазом смотрим, а девочка в соседней комнате не спит. То там шаги к двери, то обратно к кровати. Так до утра время и скоротали.
Наутро она ушла — не прощевайте, ни спасибо, ничего. Посмотрела так косо, и в сторону трассы потопала. А туда ещё полтора километра.
Вот и пойми что это было — с одной стороны, людям помогать надо, да и, может, ребёнок нас сам боялся… А с другой стороны, я потом дальнобойщиков спрашивал — правда, говорят, было дело. И три тыщи гробовых кому-то нужны, и микроволновка. Но не на
