* * *
Вудвейл, 2550-06-29 09:15
Через полтора часа два гравискутера летели между огромными деревьями. Ближе к базе в лесу преобладали хвойники, но здесь, на пятьсот метров ниже и на шестьдесят километров южнее, их почти полностью сменили широколиственные исполины. Кроны смыкались над головами колонистов, так что сверху, с флаеров и катеров, лес представлялся равномерным пушистым ковром, скрывающим, как оказалось, весьма любопытный ландшафт. С севера на юг почти от самой базы через весь лес тянулись длинные параллельные холмы, словно кто-то провел по земле гигантскими граблями. В более сырых низинах между ними подлесок становился значительно гуще, и маленькому отряду приходилось искать просветы в нем, чтобы перебраться на следующее возвышение. То тут, то там из колючих зарослей поднимались большие округлые валуны, когда-то принесенные сюда ледником. Влажный, ароматный воздух кишел насекомыми, разбивавшимися о ветровые пластины скутеров и шлемы их пилотов. К счастью, кляксы не задерживались на супер-гладком пластике, иначе приходилось бы останавливаться каждые десять минут. Вудвейл оправдывал свое название: лес казался практически бесконечным.
Впереди летел Кевин, уверенно забирая на восток и выводя небольшой отряд на заданные координаты. Несмотря на молчаливое неодобрение Ямакавы, он обшарил уже все окрестности базы в радиусе примерно трехсот километров. На приборной панели его скутера, как и у планетологов, был приклеен прозрачный кругляш с водорослями.
Спустились в низину с необычной прогалиной вдоль дна. Под плоскими днищами машинок во мху заблестела вода: Гейл привел маленький отряд в русло лесного ручья. Абсолютно прозрачную жидкость в устланной изумрудным бархатом ложбине выдавала лишь легкая рябь и тихое, едва слышимое за стрекотом насекомых журчание.
Впереди показалась опушка, нестерпимо яркая после зеленого полумрака под пологом леса, и в следующую минуту скутеры вылетели на широкий луг, густо покрытый ещё не слишком высоким, по пояс, разнотравьем и плавно спускавшийся к небольшой спокойной реке. От леса его отделял крутой глинистый обрыв высотой около полутора метров. Судя по отметинам, это место заливало в половодье до самых деревьев.
Машины плавно затормозили и по широкой дуге вернулись в тень леса.
– Да, это здесь! ― Ани соскочила с пассажирского сиденья позади Малиники, откидывая забрало шлема.
Вязиницына неспешно огляделась, отмечая, как поднялась трава и как много всего расцвело по сравнению с фотографиями, привезенными Ван Уик и Германом в их первую вылазку. Опустила скутер на траву. Слезла. Облизнула пересохшие от ветра губы. Что-то странное было в этом лугу…
– Вот! ― Ани предъявила причину, по которой они прилетели сюда. Пучок граненых зелено-серых побегов с пушистыми супротивными листьями. Главный биолог взяла один, повертела в руках. Улыбнулась.
– Собираем!
Гейл серьезно кивнул и вынул из багажника объемные пластиковые контейнеры. Пока ее товарищи нарезали траву, Вязиницына, прихватив одну из коробок, спустилась к реке. Осмотрела кусты с резными листьями. Удивленно хмыкнула, обнаружив крупные зеленые ягоды, и принялась бережно обрывать листву, следя, чтобы на растениях ее осталось достаточно.
Примерно через полчаса, когда емкость наполнилась, и Малиника собралась возвращаться к сообщникам, она увидела, что вместо работы Ани и Кевин что-то разглядывают в траве под ногами. Ван Уик замахала рукой, подзывая Вязиницыну. Использовать коммуникаторы они опасались, чтобы не быть раскрытыми раньше времени.
Из-под приятно пахнущей прелой листвы, обильно покрывавшей почву, выступал, словно акулий плавник, плоский темно-серый прямоугольный треугольник. Короткий катет ― сантиметров двадцать, длинный ― чуть больше полуметра, толщина ― около сантиметра. Скорее всего, пластина была больше, но остальная часть скрывалась под лесной подстилкой, да и то, что возвышалось над землей, было обмотано прошлогодней травой так плотно, что заметить странную штуковину казалось практически невозможным.
– Я споткнулся об нее, ― сказал Кевин, наклоняясь и разгребая хрупкие сухие побеги. Щелкнул по пластине, звук вышел глухой. Вынул из кармана портативный анализатор, провел по удивительно ровной кромке. ― Композитный пластик.
Прищурился, огляделся, прошел метров пять вдоль леса. Порылся в траве, очищая ещё одну полосу, на этот раз в метр длиной. Ещё раз окинул взглядом практически прямоугольный луг.
– Почти стандартный размер для… ― и сам оборвал свою реплику. Оглянулся на Вязиницыну, осененный догадкой.
У Ани округлились глаза.
– Обсудим это после деактивации Ковчега, ― в голосе Малиники звякнули стальные нотки. “И распространяться об этой находке не стоит”. Вязиницына дождалась кивков от своих спутников, убедившись, что те понимают серьезность ситуации. ― Возвращаемся.
Ани тут же быстрым шагом направилась к скутерам, а Гейл задержался, собираясь с мыслями.
– Как ты думаешь, выдать карт-бланш Ямакаве – правильно? ― наконец спросил он. Щеки главного архитектора, под ярким солнцем Вудвейла успевшие покрыться загаром и редкими веснушками, тут же покраснели от волнения.
– Это взвешенное решение, основанное на данных, Кевин, ― Вязиницына тоже направилась к машинам, помогать грузить контейнеры.
– На каких?! Что, например, оправдывает ровазин? Ты же видела, сегодня утром…
– Далеко не все виды из терраформационного набора процветают на Вудвейле. Из млекопитающих выжили, видимо, только полевки и крысы, и, в отличие от остальных таксонов, они не дивергировали, а оказались зажаты в узких экологических нишах менее сложными животными. Судя по всему, они прошли через несколько бутылочных горлышек, и всё время находились под жестким гнетом стабилизирующего отбора на один единственный признак: новую, чрезвычайно энергозатратную систему репарации ДНК. Быть млекопитающим на этой планете чертовски невыгодно, и единственное объяснение этому пока что – Ковчег.
– Откуда это известно? За периметр базы выходят только планетологи, и собирали они только растения. Даже если бы у них были такие данные, они вряд ли бы их раскрыли.
– Не думаю, что они в курсе, ― весело усмехнулась подключившаяся к разговору Ани. ― Потому что это внутренняя информация команды биологов.
– Как можно прийти к таким выводам, сидя на базе?
– Можно, если за дело берется инспектор по биоразнообразию с Нью-Детройта, ― Малиника кивнула на Ван Уик.
– Это… Верфь космических кораблей? ― припомнил Гейл.
– Да, и строить и поддерживать заводы на планете там всё ещё выгоднее, чем на орбите, поэтому на Нью-Детройте самый толстый слой техносферы среди всех обитаемых миров. Но возить им еду и воздух за космолеты никто не будет. С тех пор как пятьдесят лет назад упавший уровень кислорода загнал всех под купола на три года, экологи стали там влиятельнее всех спецслужб и полиции вместе взятых. Но мероприятия по поддержке окружающей среды вредят прибылям, так что нас на Нью-Детройте никто не любит. Пришлось довольно быстро научиться работать с неполными данными, например, экстраполировать ожидаемое состояние биоты. В первые два дня я собрала достаточно информации, чтобы на основе окрестностей базы можно было проводить более-менее точный анализ.
