всё ясно. Фит ты заполучила. Сольник за мной, как обещал, но после фестиваля мы прощаемся. Я не собираюсь с тобой больше возиться и контракт продлевать не стану.
Ева безэмоционально замерла, чуть заметно сглотнув. Тормоза свистнули, вынуждая оторваться нас от спинок.
— Брось! Она просто нервничала, — сбавляя скорость, вступился за девку Юрген. — Сам же её запугал анонимным журналистом! Теперь не доволен.
Внезапно. Всё это время среди нас пропадал настоящий джентльмен. Я вскинул бровями, разглядывая, как Никольская сожалеюще сжимает губы, избегая смотреть мне в глаза.
Самое забавное, что я не чувствовал себя в опасности на интервью. Всё прошло тухло. Никаких странностей я не заметил. Похоже, этот козёл реально блефовал, когда угрожал мне проблемами с психикой. Ему совсем не обязательно было заявляться на съемки, чтобы я сам себя накрутил. Но в итоге, ни с одним посторонним человеком я не позволил себе личных разговоров и избежал любых телефонных звонков. В кабинке туалета даже поссал бесшумно, а на случай, если там висели камеры, показал средний палец.
Единственное, что я не скрывал — мой интерес к личности анонима. Если у него действительно есть уши среди организаторов, пускай передадут, что я не успокоюсь, пока не узнаю, что за гнида совала свой нос в чужие дела.
***
Мы вернулись раньше Дрона и Гриши, застав на террасе наших одичавших в одиночестве, длинноволосых принцесс. Я вышел из минивена, приближаясь ко входу в коттедж. Рассмотрел, как Андрюха с Муратовым выпили по очереди коньяк из горла бутылки, бултыхая алкоголь в плохо закрывающихся ртах, и не смог обойти стороной это зрелище. Двое гитаристов, сидя в одеялах на улице, резались в карты. К слову, шёл мерзотный, тающий на лице снег.
— Вы прописали партии? — злобно процедил я, шагнув на террасу.
— Да-а-а-а-ам, — мявкнул басист и задержал дыхание.
Его небритые щёки надулись, как рыба фугу, а под подбородком появились ещё несколько складок.
— Ванечка такой у нас молодец, ты даже не представляешь! — едва разборчиво залебезил он и сморщился.
Услышав это, более вменяемый Ванечка натянул ладонями кожу на лице и истошно вздохнул.
Устали трудиться в поте лица, бедолаги.
— Это что у вас здесь за приватная вечеринка? — Юрген взошёл по ступеням и стал свидетелем того, как Андрей прилёг на скамейку, пытаясь дотянуться до него, чтобы пожать руку.
Но вместо этого несколько раз чуть не попал ему в пах. Звукарь отпрыгнул и брезгливо помахал Андрею с приличного расстояния.
— Привет! Мы перевыполнили план, — просипел басист.
— Да я уж вижу. Почти бутылку хэннэсси дососали.
— Присоединяйтесь.
— Не-е-е, я пас. Что-то зае*ался сегодня.
Юрген отмахнулся от басиста и вошёл в дом. В гостиной загорелся свет.
— Блин! Киса-Киса-Киса! — закричал Андрюха на весь двор. — Идём к нам!
Я всё ещё стоял, как вкопанный, наблюдая за этим цирком. Тяжело видеть, как у тебя уводят друга.
Никольская поднялась на террасу и уныло осмотрела басиста. Затем прицепилась пронизывающим взглядом к кудрям Муратова, хотя он даже не обращал внимания на разукрашенную девку. Косоглазо пялился в веер карт, рассыпающихся из его рук.
— Спасибо, что-то не хочется, — вздохнула девчонка и глянула на меня виновато снизу вверх. — Пойду умоюсь.
Ева захлопнула дверь изнутри.
— Балин! Лёнь! Ну ты-то хоть оставайся, — едва живой, выдохнул Андрей. — Давай! Садись! Чего вы все такие кислые приехали? Не видели что ли? Почти лям прослушиваний за день!
Я нехотя пристроился на край скамьи. Басист пододвинул мне бутылку, чтобы я «отметил» это знаменательное событие. Ванечка бесцеремонно стащил из-под носа Андрея три его оставшиеся карты и призадумался над ними.
— Да Никольская всё интервью запорола, — нажаловался я и протёр ладонью горлышко бутылки. Отхлебнул из её, и во рту, в глотке стало приятно жечь. — А лям — это херня. На наших сольных песнях будет гораздо больше прослушиваний. Помяните слово Господина.
У Муратова удивлённо расширились бледные глаза.
— Ясно. Опять у Лёнчика депрессия, — махнул на меня ладонью басист. — Ну чего там у тебя?
Он наклонился в карты к Ване, а я ещё раз уныло отхлебнул, всматриваясь в голые уродливые ветки, выглядывающие из-за забора.
— Лох, опять проиграл, — подытожил Андрюха и пьяно захихикал. — Давай, рассказывай нам про свою девушку. Мы тут это, Лёнь, на секреты играем, — оглушительным шёпотом объяснил он мне на ухо.
Ну и вонь.
— Играйте потише, — я встал и собирался уйти в коттедж.
Холод начал забираться под куртку. Да и хотелось уединиться после шумных съемок, возможно, даже почитать список и попробовать найти фамилии в соцсетях.
— Давай, рассказывай. Как ты нашёл сою старушку, — раздалось у меня за спиной.
Походу, Муратов смирился с этим прозвищем его престарелой подружки.
— Это моя преподавательница электротехники, — он прочистил горло. Тоже неплохо накидался. — Уварова Виолетта Сергеевна, — мечтательно вздохнул Ваня.
Мой рот неконтролируемо приоткрылся. Я так и обмер у двери, с силой схватившись за ручку, когда как кто-то снаружи начал открывать створку мне навстречу.
Я неловко отшатнулся, схватившись за голову.
— Господин, тебе чё, плохо? — пролепетал Андрей.
Но на террасу уже ошарашено выпрыгнул Юра, схватив меня за плечи.
— Ты тоже прочёл блог анонима? — затряс меня звукарь. Твою мать… — Что это за трэш?
23. Деликатная тайная
Мы собрались в гостиной.
— Чего вы на меня так смотрите? Я не пойду её успокаивать, — Юрген погладил себя за белоснежный ежик на голове и недовольно уложил руки на бока. — Это вы её привезли с собой, а мы даже толком не знакомы. Может, кто-нибудь из вас соизволит?
— Я тоже пас, — басист икнул. — Из меня отстойный у-утешитель.
Прочитав пост журналиста, я находился в полной прострации. В слоу-мо наблюдал, как парни спорят, кому придётся лицезреть слёзы Никольской.
Но вот, на верхнем этаже что-то пугающе загрохотало.
— Бл*дь! Решайте быстрее. Я не хочу, чтобы в моём доме произошёл суицид.
Муратов подавленно заглянул мне в глаза. Нас осталось двое не высказавшихся по поводу уничтожительной для девчонки сенсации. Это было омерзительно, но — по отношению к её тупому поступку или к пережитому ею отвращению?
Я понял, что Ваня пристально следил за выражением моего лица с несколько минут, только когда он отошёл к кухонному гарнитуру и наполнил стакан водой.
«Милый и спокойный» Муратов молча вызвался утешить Еву. Не сказать, что я испытал облегчение. Он как будто и не был пьян, просто притворялся, чтобы слиться с обстановкой. Я всё ещё не мог понять, как так получилось, что мы оказались с одного универа, связаны отношениями с одной придурковатой женщиной. С преподавательницей…
Поверить не могу, что он с ней спал! С Вилкой?! Да фу
