мне находиться рядом с тобой на пляже?
– Запретить не могу, но могу попросить ребят устроить для меня концерт в их бунгало, и если ты начнешь нам мешать, сделаю именно это.
– Только попробуй!
– Выйдешь на пляж, не только попробую, но и сделаю. Ясно тебе? Командовать он мне будет… Жене командуй. Понял?
– Хорошо, Марго, я не пойду с тобой, но пообещай, что если ты только почувствуешь, что тебе что-то угрожает, ты позовешь. Я буду ждать тебя у входа в наше бунгало и услышу…
– Дымов, ты меня достал. Ну вот как тебе еще объяснить, что мне не нужна твоя помощь и опека? Не нужна! Понимаешь? Я сама о себе могу позаботиться.
– А если не сможешь?
– Если не смогу, то это будут лишь мои проблемы, и ничьи больше.
– Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.
– У меня их и не будет, если ты, наконец, от меня отстанешь. Все мои проблемы исключительно от тебя и никого более, ну может еще от Иры… А больше у меня проблем нет. Так что прекрати мне их создавать! – она грубо оттолкнула его и направилась к пляжу.
Ребята её уже ждали. Они заготовили небольшую горку ровненьких поленьев, пять из которых уже полыхали в вечерних сумерках и сидели кружком вокруг них. Рядом с ними лежали инструменты.
– О, Марджери, привет! – заулыбались все четверо при виде ее.
– Привет. Откуда такие красивые дрова? – присаживаясь в их кружок, поинтересовалась она.
– Купили на соседнем острове. Мы днем туда плавали. Там на базаре можно купить что угодно. Нам даже козу предлагали, но мы не стали брать, – стал с улыбкой рассказывать Борис.
– Пардон, я опять плохо понимаю, – Марго подняла руку, – что вам предлагали, «gat or goat» козу или револьвер?
– Козу, козу… животное… бее… – расхохотавшись, Борис приложил пальцы к голове, изображая рога и заблеял, – револьвер мы бы взяли, чего его не взять, вещь в хозяйстве полезная, а коза… Зачем нам коза?
– Этот абориген, что продавал, сказал: зажарить можно, – тоже посмеиваясь, вступил в разговор Морис, – но мы подумали, вряд ли он окажется вкусным.
– Он? Так это еще и самец был? – не смогла сдержать смех и Маргарита, представившая, как ребятам туземец пытался всучить козла.
– Да, самец, с бородой и вооот такими рогами… – Морис показал размер.
– Нет, ну что ты, рога были куда больше, – тут же явно начал прикалываться Борис, показывая размер с локоть.
– Больше, больше, метра полтора, не меньше, – подключился к шутке Андре.
– А то и все два, – поддержал товарищей Виктор.
– О! За такие рога его стоило купить. С такими рогами вы бы в книгу рекордов Гиннеса обязательно попали, а если бы не попали, то укрепили бы их на своем рафте и бодали всех соперников, – смеясь, предложила Маргарита.
– Эх, и как же мы такое сами не сообразили. Точно, надо было купить. Нас бы звали: рогатые рафтеры.
– Э, не надо про рога… Кто-нибудь еще не так поймет, – тут же возразил Морис.
– Ты не волнуйся, тебе в этом смысле рога точно не грозят, – поспешила утешить его Маргарита. – Да и остальным тоже. Это если только соперников бодать.
– Все равно не надо.
– Ну не надо, так не надо, – покладисто согласилась Маргарита. – Значит хорошо, что вы его не купили. Сыграйте лучше что-нибудь.
– Легко, – тут же согласились все четверо и потянулись за инструментами. И уже через пару минут над пляжем зазвучала тихая ритмичная песня.
У Бориса был несильный, но достаточно красивый мягкий баритон, который в сопровождении аккомпанемента двух гитар и ранее неизвестной Маргарите большой дудочки под названием дудук, звучал необычайно приятно, а на фоне безбрежного темного океана и яркого пламени костра можно даже сказать волшебно.
Как только музыка смолкла, она с воодушевлением захлопала:
– Ребята, вы чудесно играете и поете! Я сражена наповал и околдована вашей музыкой. Давайте еще что-нибудь.
– Желание дамы – закон, – заулыбались они и продолжили.
Одна песня сменяла другую, и музыка не смолкала, пока поленья почти не прогорели.
– Так… похоже, надо возродить наш костер, – Борис отложил тамбурин, на котором отбивал ритм, и потянулся к горке поленьев, и вскоре язычки пламени вновь заплясали яркими всполохами.
– Кстати, Марджери, – он повернулся к ней, – кто-то нам погадать обещал…
– Я не отказываюсь, – заулыбалась она и протянула руку. – Ну кто первый?
– Давай, Андре, не тушуйся, ты же хотел, – Борис тихонько подтолкнул локтем вбок сидящего рядом с ним кучерявого и кареглазого брюнета, с утонченным и даже немного женственным овалом лица и тонкими нервными губами.
Тот отложил гитару и молча протянул ей руку.
Маргарита обхватила его ладонь обеими руками и прикрыла глаза. Потом открыла их и, перехватив взгляд парня, заговорила:
– Порадовать ничем не могу. Ты любишь девушку брата, но она не отвечает тебе взаимностью и если порой немного и флиртует, то это не более чем желание заставить твоего брата ревновать и относится к ней более внимательно. Твой брат не особо сильно любит ее, но в её сердце лишь он. Не лезь в их отношения, ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше на музыке сконцентрируйся, у тебя хорошие перспективы в этом плане. Ну и на невысокую крепко-сбитую подружку сестры с тугой косой внимание обрати, девчонка без ума от тебя, хоть тщательно это скрывает. Конечно, ты вряд ли её полюбишь столь же сильно, как ту, что сейчас владеет твоим сердцем, но рядом с ней тебе гарантированы благополучие, спокойствие и уют…
Она разжала руки, выпуская его ладонь, и Андре, отвернувшись, устремил взгляд в сторону, где в темноте шелестели волны океана.
– Ну что, еще желающие есть? – Маргарита, протянув руку, устремила взгляд на Бориса, но он не торопился, и в её руку вложил ладонь Виктор.
– Мне погадай.
– Хорошо, – она сжала пальцами кисть его руки, и тут же заулыбалась:
– У тебя все хорошо будет, мама твоя поправится, сестра скоро замуж выйдет и племянника тебе родит, а свою большую любовь ты меньше чем через пару месяцев повстречаешь и тоже вслед за сестрой поспешишь потомством обзавестись.
Она хотела уже отпустить руку, но Виктор не дал и сам перехватил её пальцы:
– Расскажи, в кого я влюблюсь.
– Ох ты и любопытный, – рассмеялась Маргарита. – Зачем тебе это заранее знать?
– А вдруг я её не узнаю? Или разминусь с ней?
– Не разминешься и узнаешь обязательно. А говорить не стану какая. Вдруг мои слова тебя разочаруют, и ты постараешься мимо своей любви пройти…
– Она хоть симпатичная будет?
– Для тебя
