Всё я это знаю. Я тут всех знаю. Вот такие дела!
— И когда ты меня здесь увидел, ты меня сразу узнал? С первого раза.
Неизвестно, куда еще этот Илья повернет. Мимо дачи пробежала собака.
— Узнал, хоть ты и гримировался. Усы клеил, очки эти большие на полморды черные. Да и голос я твой запомнил. Я хорошо голоса запоминаю. У меня музыкальный слух. Я в детстве в музыкальную школу ходил.
— Что теперь? Что будем делать?
— А что теперь? А ничего теперь. Чего мне делать?
Илья оторвал зубами кусок курицы. Стал громко шамкать.
— Я же тоже не дурак. Если ты сюда вернулся да еще с друзьями, значит, козе понятно, что хочешь отомстить. Только если бы ты хотел убить, то уже бы убил. Это ж просто! Всё что-то гоношишься, следишь, конспирируешься. Значит, не убить хочешь, а как-то иначе, но чтобы хуже убийства для них было. Я же, Пахом, не дурак, кумекаю. Я бы на твоем месте их давно убил, на мелкие кусочки порубил и отвез на свалку. Там бы через час их собаки и крысы растаскали. Никогда никто ничего не найдет. А ты чего-то тянешь. Значит, задумка есть.
Пахом пришел уже в себя. И взял в руки. Нужно быть очень осторожным с этим Ильей. Он приподнялся, огляделся.
И тут, как огнем, обожгла мысль: «А что если? Почему бы нет? Да нет! Это безумие!»
— Илья! Ты сильно ненавидишь этих уродов? Тебе, наверно, тоже от них доставалось?
— Задушил бы своими руками! Но не могу.
— Душить не придется. А кое-что подать, принести, подержать сможешь? Короче, помочь нам?
— Без бэ! Базара нет! Всегда готов!
— Тогда договорились! Но чтобы у меня…
27. КАСТРИРУЮТ НЕ ТОЛЬКО КОТОВ
— Мы едем! Всё прошло замечательно. У тебя всё в порядке? Чего ты молчишь?
Это был Серега. Голос его спокоен.
— В порядке! — ответил Пахом. — Но есть новости. Не знаю, обрадуешься ли.
— Не пугай меня. Новостей нам не надо. Новость — это нечто неожиданное, что может осложнить нам жизнь. Новости отдадим телевизионщикам!
— У нас появился еще один помощник, — выдохнул Пахом и замер.
— И кто же этот наш новый коллега? — спокойно спросил Серега.
— Ты его знаешь. Наш общий знакомый бомж. Да! Тот самый! Кстати, зовут его Илья. Сидим сейчас знакомимся.
— Пахом! Ты с дуба рухнул? Ты ему веришь?
— Я ему верю. Он честный человек.
— Рита будет очень недовольна. Она же говорила: никакой самодеятельности, никакой инициативы. Ты же завалишь всё!
— У меня всегда есть возможность застрелиться. Надеюсь, одной пули не пожалеете? Не беспокойся, я сам это сделаю.
— Идиот! Я звоню Рите, чтобы для нее это не стало приятным сюрпризом. Или наоборот. Ах, какая приятная новость!
Открыл ворота. Через минут десять машины въехали в дачный дворик, сначала «тойота», затем «жигули». Илья поднялся и прислонился к косяку. Но напуганным он не выглядел. Вышла Рита. Она долго, пристыльно и настырно рассматривала Илью, как будто хотела просветить его насквозь рентгеновскими лучами своего взгляда, увидеть всё его нутро. Почему-то Илья встал навытяжку и безмолвствовал. Даже руки вытянул по швам, что выглядело очень нелепо. Представьте себе бомжа, который стоит навытяжку! Это надо видеть!
— Он мне нравится! — подвела она итог своему рассмотрению. Пальчиком приподняла его подбородок.
Серега и Пахом переглянулись. Конечно, они даже не пытались проникнуть в ее мысли. Серьезно или шутит?
— Прохоров Илья Викторович, тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения. Уроженец города Чернореченска, где он закончил среднюю школу, кстати, имея всего лишь три тройки. Затем политехнический институт в городе Старосибирске. С красным дипломом. При распределении изъявил желание вернуться в родной город, — тихо, но отчетливо скандировала Рита. — Работал сначала мастером, затем начальником цеха на заводе низковольтной аппаратуры, который в тысяча девятьсот девяноста пятом году был закрыт, а затем арендован предпринимателями. После чего остался без работы и соответственно без средств существования. Перебивался случайными заработками, которых не хватало даже на нормальное питание. Жена ушла к другому мужчине, а затем переехала с мужем на Дальний Восток. Детей нет. Больше не женился. Стал выпивать. Всё больше и больше. Шулерам проиграл однокомнатную квартиру. Сначала жил у знакомых, потом оказался, естественно, на улице. И начал вести определенный образ жизни. Сдавал металл, иногда подрабатывал, колол дрова, перекидывал уголь, косил траву. За что в основном рассчитывались алкоголем и едой. Осужден за кражу продуктов в магазине на три года. Срок отбывал в колонии общего режима под Красноярском. После отбытия наказания вернулся в Чернореченск. Я правильно излагаю, Илья Викторович? Поправьте, если что!
Илья кивнул, сменил опорную ногу и снова застыл, как бравый солдат Швейк, то есть руки по швам. На Риту он смотрел с восхищением.
— Так точно! — прошелестел он, не спуская с Риты глаз, как кролик с удава. Позволил себе только обтереть губы.
Конечно, что-то Рита по дороге могла узнать из Интернета. Но не такие же подробности? И зачем ей это?
— Откуда у тебя это всё? — воскликнул Серега. — Ты разве предполагала…
— От верблюда! Откуда же еще? Самый надежный источник информации.
В голосе Риты не было никакой иронии. Взгляд был спокоен.
— Помощник нам действительно понадобится. Так вот, Илья, слушай сейчас внимательно!
Она снова повернулась к нему, оглядела его с ног до головы. Но никакого презрения. Даже особенного интереса не проявила
— Я весь превратился в слух! — бойко рапортовал Илья, продолжая стоять на вытяжку.
— Сейчас будете стоять на стреме. Смотрите и слушайте!
Илья кивнул. Весь его вид выражал полную готовность выполнить любой приказ.
— Есть! Выполню! Будьте надежны, барышня!
— Чтобы ни одна душа не видела! Если что сразу и бегом! Но тихо, не привлекая внимания.
— Ясно и понятно! Выполним! Всё будет пучком!
— Повторяю, Илья! Ни одна душа! Даже если муха пролетит, сразу сообщайте! О малейшем движении
Илья кивал. Хотя в это время дачная улочка была совершенно пустынна. А из соседних дачных домиков ничего разглядеть было невозможно. Из-за густой кроны деревьев.
Илья вышел за калитку и перешел через дорогу. Поглядел налево-направо.
— Выводим клиентов! — скомандовала Рита. — Делаем аккуратно, но быстро!
Она подошла к «тойоте». Заглянула во внутрь.
— Поддерживайте их с обеих сторон, чтобы не упали. Шевелить ногами они еще могут, а вот сознание у них отключено. Это камни, но, к сожалению, живые. Беремся, ребятки! И осторожно ведем!
Первого достали из машины Дрищенко. Он смотрел только вперед, как бывает с человеком, который сидит в оцепенении, неподвижно уставившись в одну точку и ничего не видя. Его глаза
