ни пошла, что реальная жизнь догонит и разрушит все это.
— Будь я проклят, — услышала я мужское бормотание из дверного проема.
Я резко обернулась, и у меня перехватило дыхание. Хансен стоял в другом конце комнаты, в черных брюках, белой рубашке и жилете поверх. Из кармана торчала одинокая ромашка. От его вида у меня потекли слюнки.
— Не думал, что ты можешь быть еще красивее, детка, — прошептал он, приближаясь ко мне. — Но теперь знаю, что «красивая» — это не то слово, которым можно описать то, как ты выглядишь… какой свет излучаешь. Это слово даже еще не придумано, — пробормотал он, подходя ко мне. Не отрывая от меня глаз, обнял меня за талию.
— Ты не должен видеть невесту до свадьбы, это плохая примета, — тщетно запротестовала я, смотря ему в глаза.
Мое сердце чуть не разорвалось от любви и благоговения в его взгляде. Читающаяся в нем нежность предназначалась для меня и только для меня. Преданность в нем была тем, с чем я просыпалась каждый день в течение года. То, о чем мечтала, когда впервые ступила на порог клуба.
Руки на моей талии напряглись.
— Думаю, нам в жизни обоим хватило плохого, Мэйси, — сказал он мне в губы. — Моя удача улыбнулась мне в тот момент, когда я перевелся в клуб… — его палец прошелся по моей челюсти.
Он толкнул меня назад, так что я уперлась в стол в комнате, отведенной мне для сборов в большом домике у черта на куличках, где мы собирались пожениться. Прежде чем я осознала это, он усадил меня на стол, аккуратно задирая мое платье.
— Ч-что ты делаешь? — прошептала я, у меня перехватило дыхание, когда его палец скользнул под мои трусики.
Льдисто-голубые глаза встретились с моими.
— Собираюсь трахнуть тебя, детка, — сказал он мне с огнем в глазах.
Я тихо пискнула, когда его палец вошел в меня.
— Но мы должны скоро пожениться, — слабо запротестовала я.
— Да, детка, и это воспоминание войдет в историю как лучший день в моей жизни. Хочу стоять там, связывая себя с тобой навеки, зная, что румянец на твоих щечках от того, что я оттрахал тебя до бесчувствия, — почти прорычал он, спуская брюки и располагаясь у моего входа.
Ни за что на свете я не могла бы с этим поспорить.
Он остановился, положив руку мне на шею.
— Ничего плохого никогда не случится, Мэйс. Это… мы… и мы всегда будем крепко связаны. Я всегда буду любить тебя каждой частичкой своей души. Ничто этого не изменит, — яростно пообещал он.
— Я тоже буду любить тебя вечно, — прошептала я в ответ со слезами на глазах.
Он погрузился в меня в тот же момент, когда его губы встретились с моими, его рот нежно касался моего, пока он входил в меня.
— Хочу заделать тебе ребенка, детка, — проворчал он, отрывая свой рот от моего.
Я глубоко погрузилась в сексуальный туман, уже ошеломленная его предыдущими словами, и едва осознала это заявление. Все, что я знала, это то, что оргазм, за которым я гналась, должен был разрушить мой мир. Где-то глубоко внутри поселилось теплое сияние при мысли о том, что у нас с Хансеном будет семья, во мне будет расти его ребенок. В данный момент я не могла сосредоточиться на этом.
Хансен продолжал двигаться, сжимая мою ключицу, касаясь носом моего носа, удерживая в плену своих глаз. Я вскрикнула, когда оргазм внезапно накрыл меня, а во всем теле взорвались фейерверки, я вцепилась в Хансена, катаясь на волнах удовольствия. Я почувствовала, как он напрягся от собственного освобождения и прижался к моим губам поцелуем.
Мы льнули друг к другу, тяжело дыша, оставаясь связанными, пока оба не пришли в себя.
Хансен нежно поцеловал меня в макушку и медленно вышел. Я осталась сидеть слегка ошеломленная. Размышляя о том, что вступлю в брак сразу после незащищенного секса, когда Хансен вернулся с теплой губкой.
Он любовно и медленно вымыл меня, пока я за ним наблюдала.
— Ты говорил серьезно? — спросила я, наконец.
Он поднял глаза, легко мне улыбнувшись.
— О чем, детка?
Я помедлила.
— О ребенке, — сказала я тихим голосом.
Почему я нервничала, понятия не имела, ради Бога, я ведь выходила замуж за этого мужчину, дети были очевидным следствием. Но я была еще молода, а Хансен все еще много времени отводил делам клуба. Я даже еще не задумывалась о детях. Ладно, я думала о них. Любая девушка, влюбленная в такого мужчину, как Хансен, представляла, как он будет выглядеть, баюкая ребенка. Ответ — горячо.
Он помолчал, отбросил губку в сторону, а затем обнял меня за шею.
— Я никогда ни к чему в своей жизни не относился так серьезно, кроме своих чувств к тебе. Хочу, чтобы мое кольцо было на твоем пальце, хочу тебя на заднем сиденье моего байка и моего ребенка в твоем животе, — хрипло заявил он, сверкая глазами.
У меня перехватило дыхание. Я потеряла дар речи. Счастье, чистое, неподдельное счастье не нуждалось в словах.
Хансен улыбнулся.
— Хочешь пойти сейчас пожениться? — спросил он.
В ответ я улыбнулась и кивнула.
Двадцать минут спустя я стала миссис Хансен Армстронг.
Девять месяцев спустя на свет появился Ксандер Армстронг.
Чистое, неподдельное счастье сопровождало меня, куда бы я ни пошла.
Конец
