будет возможность восстанавливать запасы энергии из потока частиц.
– Это как ты сказал, ядро, что способно работать на солнечных батарейках? — усмехнувшись, спросил я.
– У маяка нет возможности использовать такую примитивную технологию, которую ты назвал солнечными бата...
– Ладно, ладно, проехали. – перебил голос я. – Лучше расскажи, как ты меня отсюда вытащить собрался.
— Представитель вида хуман, Даниил Таранов, был перенесен на поверхность вместе с маяком 3 минуты назад по земному времени. Если вы хотите покинуть пространственный карман маяка, то лишь пожелайте этого.
– Желаю, желаю! – закричал я, осознав, что только что этот голос мне сейчас сказал.
В тот же миг белый колпак капсулы, на который я смотрел, так и не выбравшись из нее, изменился на ночное звездное небо, а мои щеки стали щекотать колыхающиеся на ветру невысокие травинки. Я вскочил на ноги и огляделся. Камни и редкие деревья с кустарниками — это все, что мне попалось на глаза. Но силуэт горы, освещенный ранней луной и звездами, я сразу узнал.
Наполнив грудь ароматами трав, земли, да даже камней, я вскрикнул от радости: "Я вернулся. Я, правда, вернулся."
— Эй, мне вот интересно, если я хуман, да и все люди хуман, почему мы не в эфире? — Немного придя в себя, задал вопрос я.
— У представителя вида хуман, Даниила Таранова, недостаточный уровень доступа для получения данной информации.
— Как это? — с удивлением спросил я. — Я же единственный хуман в эфире, ты же сам сказал.
— Для получения этой информации нужно получить доступ из терминала на проекции Земли в эфире.
— А там что, есть Земля?
— Недостаточен уровень доступа.
— Ладно, понял, хрен с тобой, — перестал расспрашивать его, понимая на интуитивном уровне, что не стоит доверять этой штуковине.
За время проведенное в эфире я свыкся, что уже никогда не увижу земное небо, но это случилось. Эмоции просто переполняли меня. Только через пару десятков минут, когда я наконец успокоился, то понял, что вообще не помню, как отсюда выбраться. И это была проблема мне просто не хотелось разбиться о камни или бродить тут до бесконечности, а маршрут я тогда не запомнил. Не было у меня тогда ни желания, ни сил на это. Единственное, о чем я тогда мог думать, как бы не опозориться по полной, отстав от старика, бодро идущего передо мной.
– Эй, не подскажешь, как отсюда спуститься? – спросил я тот голос. – И еще скажи, как тебя зовут, а то неудобно обращаться, не охота мне говорить "эй, ты у меня в голове".
– Мой серийный номер МИУ10044, масштабируемый интерфейс управления. Для помощи с выбором маршрута у меня недостаточно данных. – ответил мне голос в голове.
– Понятно. Жаль, конечно, что этот МИУ не знает, как выбраться отсюда, но и если честно говоря, надежды на него было не особо много. Да и я уже заметил знакомый камень, на котором отдыхал тогда, на подъеме в гору. Кстати, видел я все довольно отчетливо, несмотря на глубокую ночь. Видимо, сработала прокачанная характеристика восприятия. Интересно, а с набранными уровнями я смогу, например, спортсменом стать? Нет, не бегуном каким-нибудь или футболистом, для этого у меня выносливости и силы не хватает, а вот, например, в дартс я должен неплохо играть благодаря той же ловкости и восприятию.
– МИУ, ответь, а в эфир я вернуться смогу? – задал я вопрос, уже найдя тропинку вниз по склону горы.
– Накопление энергии идет в стандартном режиме. Достаточно энергии для пробоя будет накоплено через 10 дней, 12 часов, 23 минуты.
Наверное, даже хорошо, что у меня есть целых десять дней перед тем, как я смогу вернуться. Не знаю, смог бы я удержаться, если бы имел возможность сразу зайти в эфир. А так хоть есть время сообщить родным, что со мной все в порядке.
Родители, наверное, сильно переживали из-за моей пропажи. Я был уверен, что и их, и сестру сильно задела эта новость. Не из тех я людей, которые думают, что без них всем только лучше станет. Или что всем до них просто нет дела. А может просто у меня такая семья, в которой я просто не мог сомневаться.
Спускаясь с горы, я обдумывал все, что произошло со мной. Не знаю почему, но я даже не рассматривал вариант просто зажить обычной жизнью, которую я вел до всего этого. Наверное, мне просто в эфире стало по-настоящему интересно жить, а тут что — очередная работа, с которой я вылечу в мгновение ока. Существование ради существования, без развития, без перспектив. Даже если я воспользуюсь своим поднявшимся интеллектом и найду хорошую работу, куплю машину. И что дальше? Нет, не хочу я всего этого.
Пока я неспешно спускался с горы, начало светлеть, солнце потихоньку поднималось из-за горизонта. А вдали я увидел невысокие коробки пятиэтажек времен союза.
Добрался до этого городка или большой деревни я только спустя несколько часов, когда уже люди начали выбираться из квартир: кто выносить мусор, кто уже направляться на работу.
— Доброго утра, не подскажите, а где здесь отделение полиции? — спросил я сурового мужичка, угрюмо шагающего по своим делам.
— Не подскажу, — буркнул он и прошел мимо.
Мда, а я и забыл, какие отзывчивые люди. По сравнению с ними даже тиронцы выглядят отзывчивыми и добродушными. Целый час я, как дурак, докапывался до каждого, кто проходил мимо. И вот, наконец, парочка девчонок лет четырнадцати, видимо, идущих на учебу, направили меня в нужном направлении. Вот только, когда я подошел к нужной двери, она оказалась закрытой. То ли полицейские начинают работать позже, то ли просто не видят смысла выходить на службу вовремя.
Лишь через два часа моего ожидания у запертой двери появился коренастый мужик лет тридцати.
— Что надо? — осмотрев меня сканирующим взглядом, спросил он голосом, полным презрения. Видимо, не любят местные органы, когда к ним кто-то приходит. А может, просто настроение с утра у этого представителя органов поганое.
— Я потерялся в горах пару месяцев назад и вот, наконец, выбрался, — прямо в лоб сказал я, подумав, что так будет проще.
Полицейский, уже начавший открывать железную дверь входа, обернулся в мою сторону и, прищурив глаза, спросил: — Даниил Таранов?
— Да.
— Пройдем во внутрь, поговорим, — сказал он и, открыв дверь, вошел в помещение.
