— Ты не откажешься! — сверлю его взглядом.
Адвока начинает собирать свои вещи, аккуратно складывая их обратно в дипломат. Потом вынимает коробку с новым телефоном, двигает на середину стола.
— Твой. Бекетов просил достать тебе такой, чтобы нельзя было отследить. Я внес в него свой номер. Звонить кому попало…
— Не рекомендуешь. Ясно. Мне, в целом, некому звонить, а ты не самый подходящий кандидат на то, чтобы поболтать перед сном.
— Если только не о сортах винограда. У меня свой виноградник, — говорит с явной гордостью.
— Занятно.
В полном молчании Адвокат завершает сборы, щелкает металлическими замками на дипломате, и встает, неторопливо, уверенно направляясь на выход.
У него тоже военная выправка и боевые точки за плечами, думаю рассеянно, смотря на его мощную спину и широкие плечи, спрятанные под кроем пиджака, сшитого на заказ.
— Всего хорошего.
— И тебе.
Он почти закрывает дверь, но оборачивается в последний момент со словами:
— Ты держалась очень уверенно. Только в следующий раз, девочка, сделай маникюр, не дергай заусеницы. И смени носки, — морщится. — Тебе девятнадцать, а не пять.
— Тебе не нравятся мои носки? — разглядываю веселые носочки с облаками.
На выбор были однотонные, без принта, но я взяла именно такие, с облаками и звездочками.
— Категорически не нравятся!
— Зато тебе нравятся мои деньги. Потерпишь и носки.
— Мне плевать на твой внешний вид. Можешь хоть голой с широко раздвинутыми ногами передо мной сидеть. Но то впечатление, которые ты производишь на других, может оказаться фатальным. Встречают по одежке. И именно она иногда не дает шанса оценить ум, характер и прочий потенциал.
*** Бекетов ***
Шорох колесиков кресла по полу словно скрежет внутри меня, а не снаружи. Еще не открыл глаза, но точно знаю, кто в очередной раз пришел в палату и присел возле моей постели.
Тот, кого я видеть желаю в самую последнюю очередь. Тот, кого бы придушил…
— Ты не спишь, — покряхтывает отец, усаживаясь поудобнее в кресле. — Почему даже в самой дорогой клинике такие неудобные кресла и стулья?
— Может быть, потому что тебе здесь не рады? — спрашиваю, не открывая глаз.
— Пора бы нам поговорить открыто. Как мужчина с мужчиной.
— Не советую говорить на такой волне. Могу убить.
— Догонишь старика с палкой? Уверен, что справишься?
Насмешка в его словах такая явная, что я распахиваю глаза и смотрю на отца в упор. Только не вижу в его глазах и тени насмешки, лишь сожаление, от которого становится еще хуже.
Ему жаль, что все обернулось так, а я терпеть не могу, когда меня жалеют. Он нарочно пустил насмешку, чтобы вывести меня на эмоции.
— Будешь шутить на эту тему? Сейчас?
— Послушай, Глеб. Все решаемо, поверь. В наших руках лучшие средства, врачи. Все к нашим услугам!
— В наших? К нашим? Нет никаких «мы». Никаких «нас»! Мы по разные стороны баррикад. Всегда. Были. Есть и останемся по разные стороны.
— Я уже седьмой раз прихожу к тебе в палату. Разве это не говорит о том, что баррикады существуют только у тебя вот здесь? — тыкает пальцем мне в лоб узловатым пальцем.
Перехватываю его запястье, жилистое, сука, и еще сильное.
— Не стоит. Я не могу встать, но это не значит, что я не надеру твой жалкий, сморщенный зад даже одной рукой!
Отбиваю его руку подальше и подтягиваюсь повыше, просто чтобы не находиться ниже, чем он. Затея провальная, знаю. Но лежать пластом и не делать ничего я не в силах.
— Послушай, Глеб… — говорит мирным тоном.
— Я тебя уже слушал. Только и делаю, что слушаю. Неужели ты можешь сообщить мне что-то новое? То, чего я еще не слышал?! Так вот, не трать время зря. Мне плевать на твои сожаления. Плевать на все, что ты скажешь. Плевать на перемирие. Я никогда не соглашусь.
— Ты сам начал воевать, — шумно возмущается отец. — Плюнул на мою просьбу присоединиться к семье, игнорировал сообщения, звонки! Что мне еще оставалось?
Усмехаюсь криво… Да уж!
Папаша на старость лет вдруг вспомнил, что у него есть два сына и решил, что империи Бекетовых нужен не только острый ум Макса и умение управлять финансами, но и твердая рука, защита в моем лице. Именно поэтому он начал играть грязно.
Подстава! С самого начала…
— Я знаю, что ты думаешь, Глеб. Да, я не погнушался способами, чтобы привлечь тебя в семью.
— Если бы я с самого начала знал, что это твой человек повышал ставки на аукционе, куда Андрополос спихнул Мари, — качаю головой.
— Да, это был мой человек. Я…
— Ты расставил ловушку и загнал меня в кабалу, которой не было бы, если бы не твое неуемное желание держать всех у себя в кулаке. Ты… — плююсь яростно.
— Я не ошибся в предположениях. Ты выкупил Мари и остался должен мне. Всего-то и надо было, занять важный пост в семье и принять участие в жизни империи Бекетовых. Но ты… Ты сам, Глеб, начал упрямиться!
— Может быть, соврешь, что я сам выставил условие женитьбы!
— Это сделал я, — прикладывает ладонь к груди. — Но, мальчик мой, разве тебе пришло хотя бы раз в голову, что Марианна Золотникова вполне могла стать той самой кандидаткой? Я думал, что ты это сам предложишь. Меня бы устроило. Более чем! Богатая наследница, Без семейного клана и амбициозных родственников! Молодая, влюбленная в тебя, как кошка! Отличный вклад и в семью, и в наш бизнес. Всего-то нужно было отнять деньги у Андрополоса, это казалось не такой сложной задачей! Но ты не захотел быть женатым! Я как только мог, намекал, подталкивал. Прямо потребовать не мог, ты бы воспротивился из чувства противоречия. Я делал все от обратного, чтобы ты сам пришел к выводу жениться на ней! — расписывает. — Нарочно подсовывал и другие варианты, но тебе все было невдомек!
— Угрожал, шантажировал, выставлял условия. Вот что ты делал!
— Бег с препятствиями делает цель более желанной. Разве не так? Но что сделал ты? Стоял на своем до последнего, держался за мнимую свободу и оторванность от семьи! Значит, тебе не нужно было то, что показалось мне важным со стороны. Ты охотнее женился на Большаковой, потому что знал, что это лишь сделка. Сделки для тебя проще отношений. И не стоит винить меня в том, что после твоего отказа иметь детей, я захотел удержать беременную Марианну внутри семьи! Да, я тоже приглядывался к тому, что с ней, хоть и говорил, что не в курсе! — говорит ехидно. — Я хочу иметь внуков, род не должен прерваться!
— Ты обернул все против нас. Все!
— Не вини меня. Посмотри в зеркало. Я лишь рассыпал по полю грабли, а ты, взрослый мужик, сам решил исполнить на них несколько зажигательных танцев. Сам, — повторяет жестко и встает, резко стукнув тростью. — Где Марианна и мои внуки?! Отвечай!
