кого разбита челюсть». Аватара Шивы. Сын бога ветра Ваю и апсары Пунджикасталы, которая из-за проклятия риши родилась на земле в образе принцессы ванаров Анджаны…
— На нас обезьяны напали, Виктор Петрович, — Ольга решила взять повествование в свои руки, очевидно, встревожившись, что Нараян, чего доброго, зачитает им наизусть какую-нибудь сказку на три тысячи страниц. — Швыряли в нас чем попало. Вам вот в лоб засветили.
— Вас благословил Хануман! — с улыбкой сказал Нараян.
— Благословил? — саркастически спросил Виктор, придерживая «Снежок» на лбу. — Мало того, что они мне, как ты выразилась, Ольга, засветили, так они ещё, кажется, спёрли мой зонтик!
— Хануман принял жертву! — воскликнул Викрам.
— Это я жертва! А зонтик — мамин! Был… А, да что теперь сделаешь? — сокрушался Виктор. — А далеко до дороги?
— Мы прибыли, вот она. — Викрам махнул ножом за их спины.
Расчищенную поляну пересекала хорошо утоптанная тропа такой ширины, что в наших деревнях её бы уже назвали дорогой. Тёмная земля была настолько спрессована множеством путников, что даже недавно прошедший дождь не мог её размочить. Дорога превратилась в маленький ручеёк, который уже подсыхал, и по нему как раз проходила группа бородатых угрюмых мужчин в каких-то пыльных полосатых одеждах. Рядом с ними в поводу шли лошади. На поляне они свернули с дороги, чтобы не загораживать путь другим странникам и о чём-то коротко переговорили. Один из них отошёл от группы, повернулся лицом к Виктору и внезапно начал врастать в землю. Виктор выпучил глаза, потом зажмурился и потряс головой.
— Там яма, — сказал стоявший в полный рост Берг.
— Это колодец, — уточнил Викрам. — На дороге их много. Вы сможете пополнить запасы воды.
— А что, у вас в колодец надо спускаться? — спросила Маша.
— А что, у вас не надо? — удивился Нараян.
— Нет. У нас в них вёдра на цепи кидают, а потом поднимают с водой, — ответил Слава.
— Ах вот как. У нас тоже так делают. И на Дороге тоже, — Нараян кивнул. — Всё, друзья мои, я оставляю вас. Держите путь на юг, вы достигнете Индрапрасхи завтра вечером.
— Да. Заблудиться невозможно, — Викрам покачал головой из стороны в сторону в их характерной манере. — Передвигайтесь только днём, а на ночь останавливайтесь на таких полянах. Тигры редко выходят на дорогу, но всё же так безопаснее. Дикие слоны почти не нападают. Медведи точно не выходят — не любят шума. А вот скорпионов и змей надо опасаться, да. Приятного путешествия, друзья мои!
И с этими словами Викрам и Нараян сложили ладони перед грудью, с улыбками поклонились и бодро затопали обратно по тропинке.
Великая Дорога на Север.
Ребята стояли, замерев в тех позах, в которых их застали эти слова. Через секунду они, не сговариваясь, скосили глаза вниз, вглядываясь в траву, и аккуратно на носочках, как по лужам, подошли ближе друг к другу.
— Змеи? — дрожащим голосом спросила Даша.
— Скорпионы? — тонко пропищала Маша.
— Он ещё что-то про тигров говорил, — сказал Агеев. — С нашей удачей, мы встретим всех…
— Не каркай, Рус! — буркнул Вельский.
Виктора прошиб холодный пот. В той сети тропинок, по которой они сюда пришли, найти дорогу назад было невозможно. Если они попытаются рвануть за провожатыми, то непременно заблудятся. Они навечно останутся в этих джунглях, и если их там не сожрут, то они просто одичают. Одичают и будут, голопопые, прыгать по деревьям и есть бананы вместе с лангурами. Это кошмар. Он своим идиотским решением из-за никому не нужной гордости убил целую группу учеников. Как они будут выживать в джунглях, вооружённые одними карандашами и тетрадками? Вот это они влипли…
— Так, отставить панику! Ходят же люди по этой дороге! Посмотрите — народу много, — бодро сказала Ольга. — Сейчас вольёмся в толпу, а если что, отбиваться будем всем миром.
Мимо с песнями проползал один голый тощий мужчина весь в какой-то муке с грязными волосами, свёрнутыми в ригизюлю. Ребята мгновенно отвернулись, хотя их глаза так и остались выпученными.
— С ним я никуда не пойду! — отрезал Агеев.
— Согласен, — ответил Виктор. — Ладно. Давайте, ребята, шевелим поршнями. Где там у нас юг? Сейчас утро, поэтому солнце должно быть слева. Так, всем прикрыть головы и открытые участки кожи от солнечных лучей, побольше пить. На тень надеяться не приходится. Тепловые удары нам ни к чему. Хорошо, что пиво тут не продают, в такую погоду вырубит всех, не донесу, — пробормотал он себе под нос. — Следите друг за другом. Обязательно сообщайте мне, если у кого-то покраснеет лицо, заболит или закружится голова или затошнит…
— Меня уже от всего этого тошнит! — рыкнул Сорокин.
— Меня тоже! — не менее зло гаркнул Виктор, — Ещё раз: следите за своим состоянием. Под таким солнцем запросто можно получить ожоги или тепловой удар, скорой нет. Из первой помощи можем только в тень отнести и водички дать, а это так себе. Всё, шагом марш!
И Виктор, подавая пример, поднялся на ноги и бодро, хоть и слегка покачиваясь, зашагал к дороге. Ребята поплелись следом.
Народу на дороге прибавилось. За первой парой людей в халатах показались другие, в таких же одеждах. Они вели табун лошадей. Лошади были невероятно красивы, лоснящиеся шкуры сверкали на солнце, кони вскидывали копыта, как на параде. А люди, казалось, идут вальяжно, даже лениво, как будто никуда не спешат.
Поляна только ненадолго выхватила Дорогу из-под сени тропической листвы. Очень скоро ребята вновь нырнули в изумрудный туннель, наполненный шелестом и птичьими криками. Блаженного ползуна они обогнали довольно быстро и на всякий случай обошли по широкой дуге, чтобы, так сказать, не заразиться духом святости. Виктор с удивлением подумал, что объявись такой богомолец в окрестностях, скажем, Екатеринбурга — был бы быстро доставлен в мягкую комнату. А здесь — ничего, пропускают с уважением, будто важным делом занят человек. Вот тебе и социокультурная адаптация…
Путников на дороге насчитывалось довольно много. Не сравнить, конечно, с почти библейским исходом дачников с загородной придорожной автобусной остановки летним пятничным вечером. Но всё же пустынной дорога не была. Ребята, шедшие налегке, скоро обогнали виденную ими ранее группу мрачных коневодов. Затем они увидели нескольких индийцев-носильщиков с огромными плетёными корзинами за спинами и группу женщин с тюками на головах. Навстречу им проехала натужно скрипевшая колёсами телега, запряжённая двумя горбатыми волами, в ноздри которых была продета верёвка.
Очень быстро ребята поняли, что на них мало обращают внимания, и перестали волноваться. Конечно, вслед им оборачивались, но всё же не так, как в деревне. Видимо, они всё-таки уступали экзальтированным пилигримам в умении эпатировать. Мальчики шли молча,
