пальцы пробегают по треугольнику волос внизу живота, выгибаюсь ему навстречу, безмолвно умоляя сжалиться. Руки Влада сжимают мои бедра, и он с силой притягивает меня к себе. Прижимается лицом к моему животу, целует его, спускается ниже, потом еще ниже, ласкает меня между ног, пробуя на вкус. Кажется, что распадаюсь на частицы под его губами и языком, дрожу от нетерпения, от невыносимо сладостных ощущений. Почти кричу от невыносимого наслаждения. С каждым прикосновением его языка все больше теряю контроль над своим выходящим из повиновения телом. Еще одно глубокое проникновение языка в мое лоно и перед глазами темнеет, содрогаюсь от оргазма, тело выгибается и опадает, обмякшее, расслабленное, в сильных мужских объятиях.
Когда немного прихожу в себя, вижу, что на бинтах выступила кровь, ее все больше. Влад продолжает нависать надо мной. Осторожно освобождаюсь из его объятий.
— Нам нельзя… тебе нужно сменить повязку. Вдруг швы разошлись? — начинаю паниковать.
— Мне нравится твоя забота, — улыбается Огнев.
— А мне не нравится твоя беспечность! Ложись на спину. Пожалуйста… Прошу тебя. Я позвоню врачу.
С облегчением вижу, что Влад выполняет мою просьбу. Вскакиваю с постели, чувствуя ужасное смущение. Я получила удовольствие, а он нет… Не дай бог еще и правда швы разошлись. Как я могла допустить такое? Первый мой визит и вот чем закончилось. Хорошо хоть Виолетты нет, иначе представляю, что бы она тут устроила, сыпала бы обвинениями.
* * *
К счастью, новые швы не понадобились, присланная врачом медсестра просто сменила повязку. Я наблюдала как она это делает, чувствуя ревность. Когда чужие женские руки касались обнаженной кожи Влада меня потряхивало. Никогда не думала, что настолько ревнива. Еще и о Нике вспомнила. Поначалу то, что он был с ней, еще и у меня на глазах, ушло на второй план. Увидев Роберта, я обо всем забыла. И вот сейчас меня корежит от воспоминания, как Ника стоит на коленях перед Огневым. Ненависть окатывает горячей волной.
— Не уходи, — хрипло просит Огнев, когда резко встаю и направляюсь к двери.
— Мне надо к сыну. Я совсем мало видела его сегодня.
— Понимаю. Не собираюсь красть у него тебя. Но сегодня мы сделали важный шаг. Начали разговаривать, обсуждать наши ошибки, Станислава. Прошу, давай продолжим.
— Все, я закончила, — произносит медсестра по-английски. Начинает собирать инструменты. — Пожалуйста, больше не усердствуйте с физическими нагрузками. Для этого еще рано. Вам надо больше отдыхать, господин Огнев.
Краснею от ее слов, хотя возможно под «физическими нагрузками» она имела в виду совсем не то, что было на самом деле.
Женщина уходит. Теперь мне хочется последовать за ней еще сильнее, потому что Огнев не сводит с меня проницательного взгляда. Словно хочет проникнуть в мой мозг. Прочесть там каждую мысль. Вот только даже мне это неподвластно. В моей голове полный сумбур. Я сама не понимаю, чего хочу. Меня раздирают одновременно два противоположных чувства. Любовь и ненависть.
— О чем нам еще говорить, Влад? Между нами только животная страсть, но нет доверия… Ты подозревал меня в связи со своим врагом. Пусть не физическая, но это была связь. Я поверила Давиду. Наверное, я жуткая дура…
— Я понимаю, что у тебя не было выхода. Ты не дура, не говори так. Ты чистая, светлая, доверчивая. За это я так сильно люблю тебя. За чистоту, которая от тебя исходит. Скажи мне все что чувствуешь, Станислава.
— Тебе вряд ли понравится, — произношу горько.
— Знаю. Но я хочу, чтобы между нами не было скрытого.
И меня прорывает:
— Ты знал, что я с ним… но ничего не сделал! Ты просто наблюдал, да? Наблюдал, как я нахожусь рядом с Ерихановым! Я этого не хотела! Но он убедил меня, что поможет тебя найти. Не ради меня. Сказал, что это в его интересах!
— В этом он не солгал, — усмехается Влад.
— Почему ты не забрал меня, Влад? Позволил ему быть рядом. Я держалась с твоей матерью. Ей тоже было плохо, я как могла ее поддерживала.
— Знаю.
— А ты… Ты любовницу завел. Точнее, вернулся к прежней! Как можно переступить это, Влад? Я не понимаю как! Серьезно. Я вряд ли смогу. Даже ради Роберта…
— Это сложно объяснить. На тот момент я не мог объявиться. Этим сразу поставил бы и себя, но главное и тебя — под угрозу. Пока ты была с Ерихановым, находилась в безопасности. У меня было слишком много врагов.
— Хорошо. Допустим. А Ника?
— Я встретил ее случайно. Она всегда питала ко мне слабость.
— Это оправдание?
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — в голосе Огнева звучит горечь. — Ника была для меня носовым платком, ясно? Не знаю, как еще выразиться. Ты же… ты была смыслом моей жизни. Я боялся, что если покажусь, попробую забрать тебя, то станет хуже. Ериханов мог сунуть тебя в какое-нибудь подземелье, спрятать так, что никто бы не нашел. Чтобы меня шантажировать.
— Ты его таким чудовищем представляешь…
— Состояние можно только так заработать. Честным путем ты только на домик в Анапе наскребешь. Ты связалась с опасным человеком, девочка. Я сейчас о себе говорю. Грехов на мне не перечесть. Иногда я кляну себя за то, что сломал тебе жизнь. Вот только отпустить тебя, как бы ни любил… это выше моих сил.
* * *
Мы разговариваем много часов. Вечерние часы перетекают в ночные. Я в какой-то момент перебираюсь в постель к Огневу, лежим друг напротив друга на постели. Иногда виснут длинные паузы, и мы просто смотрим… Впитываю каждую черту лица Влада, смотрю на него… и мне все мало.
— Ты так напряженно о чем-то думаешь, что я начинаю переживать, — усмехается Огнев.
— Считаешь у меня нет на это причин? Беспокоиться о завтрашнем дне…
— Причины есть, — Огнев мрачнеет.
— Когда все это закончится? Твоя месть. Наступит ли время, когда можно будет выдохнуть?
— Ты об этом мечтаешь? — легкая улыбка касается губ мужа и сразу все плохое отодвигается далеко на задний план. Я таю от этой улыбки, греюсь в ее лучах.
— Пока тебя не было, я мечтала только о том, чтобы найти тебя. Увидеть снова. Обнять. Но иногда наши мечты принимают извращенную форму.
— Прости меня, — Огнев притягивает меня к себе.
— Тебе нельзя шевелиться!
