произнести, чтобы не сглазить…
— Ты не расстроен, то, что они обе… девочки?
— Издеваешься? Конечно нет. Я обожаю этих малышек. Это такое странное чувство. Они только появились на свет, мы еще толком не знакомы… а меня уже душит эта любовь. Она огромна. Но я себя чувствую косноязычным болваном, потому что не могу нормально все это выразить.
Вздыхаю с облегчением. Мой неотразимый, уверенный в себе муж, как же ему идет вот эта неуверенность… Эта любовь к своим детям… Запускаю пальцы в его темные волосы, притягиваю его голову к своему лицу, касаюсь его рта губами.
— Иногда я думаю о том, что слишком грешен. Что не заслуживаю такого счастья. Ты дала мне так много, малышка. А я — подонок, который мучил тебя, — с горечью шепчет мне в губы Огнев.
– Это все в прошлом. Сейчас ты идеален.
— Я стараюсь, — хмыкает.
Наш разговор неловкий, полон иронии, и в то же время предельно искренний.
— Ты правда меня простила?
— Да. Я люблю тебя, Влад. Когда любишь — можно отбросить любые ошибки.
Что, в конце концов, значат ошибки по сравнению с целой жизнью? Главное впереди нас ждет бездна счастья, ведь наша любовь выдержала проверку ложью, унижением, страданиями и болью. Знаю твердо, что теперь мне нечего бояться. Мы с Владом Огневым принадлежим друг другу — отныне и вовеки.
Огнев
Не могу отвести взгляда от спящей Стаси. Может ли сердце разрываться от любви и гордости? Да. Процент щемящей сентиментальности в эти дни, первые дни с момента появления на свет наших девочек наполнены эмоциями, слезами и ощущением что земля плывет под ногами.
Мой очаровательные дочки-близняшки. Арина и Вера. Обе малышки — настоящее чудо.
Арина — более шустрая и жадная до материнского молока. Вера — нежная и спокойная. Почти не плачет. Им всего несколько дней, а уже заметен характер.
Стася… Когда я думаю о том, что она пропустила вот такие же дни в жизни Роберта — чувствую боль и пустоту. Наверное, эти ощущения будут со мной всегда. Но даже с таким грузом можно пробивать дорогу к счастью. Раньше, до встречи со Станиславой, я даже не думал об этом слове. Счастье. Нечто эфемерное. Сиюминутное. Но моя девочка показала прожженному цинику, что все не так. Счастье может быть постоянным состоянием, в котором ты существуешь. Когда рядом с тобой любимая. Дети. Родители. Когда ты чувствуешь что нужен, что в тебе нуждаются, каждую секунду своего существования…
Быть необходимым жене и детям — вот что значит для меня счастье.
И я готов сделать для них все. Перевернуть небо и землю.
Но у моих родных куда более скромные потребности. Чтобы был по возможности все время рядом. Поддерживал. Держал за руку. Кормить сладких крошек из бутылочки ночью, чтобы мама могла поспать…
Касаюсь пальцем плеча жены, Стася открывает глаза и сонно улыбается.
— Привет, — шепчет, сладко потягиваясь. — Сколько я уже проспала? Малышки встали?
— Еще нет.
— Тогда зачем ты меня разбудил?
— Соскучился, — утыкаюсь носом в Стасино плечо. Нависаю сверху. Захватываю ее губы в плен.
— Ты же знаешь… Нам пока нельзя, Огнев, — издает стон и выгибается подо мной Стася.
— Нельзя целоваться?
— Готов ограничиться поцелуями?
— Что делать… С тобой я, наверное, и от поцелуя могу кончить.
Заливистый смех жены отдается сладким уколом в сердце. Обожаю ее голос, то, как смеется. Мой личный наркотик. Запредельный кайф.
— У тебя игривое настроение, муж мой.
— Да. Это потому что я охуенно счастлив.
— Правда?
— Да. Счастливее, чем когда-либо мог представить.
— Я очень рада.
Стася поворачивается на бок, кладет руку мне на грудь. Накрываю ее руку своей, лежим так некоторое время, лицом к лицу, наслаждаясь покоем.
— Я так люблю тебя, Влад.
— Знаю. — нежно касаюсь губ жены. — Я тоже люблю тебя. Больше всего на свете.
THE END
ПС Про Давида Ериханова роман стартует в ближайшее время) Очень надеюсь встретиться с вами там, для не менее жарких дискуссий??
Конец
