Книга Не ври мне - Сагара Люкс

— К сожалению, Дайана сейчас находится за городом, вместе с клиентом одной из моих компаний. Если хочешь, могу прислать тебе кого-нибудь столь же приятного…

— Нет, пожалуй, не стоит, — внутри я вздохнул с облегчением. Хотя моё тело находилось во взбудораженном состоянии, у меня не было желания провести ночь с другой женщиной, кроме той, кто занимала мысли. Тот факт, что я пообещал Миранде ни с кем больше не встречаться, не имел к этому никакого отношения. — Так зачем ты мне позвонил?

Фэн Чжоу вытер салфеткой уголок рта.

— Вчера вечером мне поступил странный телефонный звонок.

— Что за телефонный звонок?

— Изменённый голос, реальная угроза.

— Угрожали смертью? Я думал, ты к этому уже привык…

Чем глубже руки погружались в грязь, тем сильнее тебя угрожала засосать трясина. Мы оба в неё влипли: он — когда решил продать под шумок оружие и промышленные секреты; я — в ту ночь, когда потерял Шанталь и похоронил брата.

Узел душил моё дыхание. Разница между нами заключалась в том, что Фэн Чжоу сам превратился в грязь, а я пока погрузился в неё наполовину. Выбраться у меня не получалось, но и тонуть я не хотел. Я застрял в подвешенном состоянии.

— На этот раз всё было по-другому, адвокат Блэр. Меня угрожали не убить, а уничтожить, если не буду сотрудничать.

— То есть речь идёт о шантаже? — я издал тихий смешок, — и кто на земле может быть настолько глуп, чтобы пойти против тебя?

— Тот, кто знает, что я сделал с Ай Лиин.

Я заставил себя оставаться невозмутимым. Бесстрастное покерное лицо.

Этой информацией мало кто владел: только я и несколько его людей. Для остального мира, в то время как Ай Лиин умирала жертвой жестокого клиента в гостиничном номере, Фэн Чжоу летел в Китай. Как говорится — невиновен, пока не доказана вина. То есть до тех пор, пока билет, свидетельствующий о его путешествии, лежал в безопасности в сейфе моего кабинета.

— Случайно, ты никому об этом не рассказывал? — спросил он бархатистым голосом.

Фэн Чжоу, конечно, не славился своим терпением. Он хитрый мужчина, который всегда говорил разумно. И он обвинял меня.

— Я, как обычно, ни с кем не разговаривал. Как давно я представляю твои интересы, лет пять, не меньше, верно? Ты знаешь, как я работаю… Сама мысль о том, что ты можешь сомневаться во мне, оскорбительна.

Фэн Чжоу не дрогнул.

— Дело не в доверии, мой друг.

— Тогда в чём?

— Мы установили источник звонка с угрозами, хотя номер был скрыт.

— И?

— И он исходил из твоего кабинета, адвокат Блэр.

* * *

Гудки мобильного продолжались без ответа. Я звонил Доминику уже в третий раз, но он не отвечал. Бросив телефон на сиденье рядом, я продолжил движение. Он не хотел отвечать на мои звонки? Прекрасно. Я направлялся прямо к нему.

Поджав губы, я свернул к Лувру. С каждым метром моё сердце билось всё быстрее и быстрее. Тревога росла, вместе с гневом. Несколько недель Доминик пытался затащить меня туда, куда я больше не хотел возвращаться. Теперь он наконец-то преуспел.

Я въехал на подземную парковку элитного здания. Рядом с лифтом всегда были зарезервированы три парковочных места. Два были заняты; третье, хотя и не использовалась некоторое время, было предназначено для меня. Я припарковал машину, поднялся на пятый этаж и позвонил в крайнюю левую дверь.

Наступила долгая тишина ожидания, которая продолжилась даже тогда, когда мне открыли дверь и на пороге появился суровый мужчина в тёмно-серых брюках и кремовом джемпере с высокой горловиной. Тёмные, маленькие, близко посаженные глаза. Виски обильно окрашены в серебро, а вокруг глаз мелкие, разветвлённые морщинки. Выглядел он старше, чем я помнил, но это всё равно был он.

— Привет, папа. Могу я войти?

Невилл Блэр удовлетворённо улыбнулся мне, затем отошёл в сторону. Покидая этот дом, чтобы изучать право, я поклялся никогда не возвращаться. После окончания университета я воспользовался наследством, которое оставил мне дед, отец моего отца, и купил для себя квартиру. В течение нескольких лет я соглашался проводить хотя бы праздники с отцом и матерью Доминика. Потом я встретил Шанталь, заметил, как отец смотрел на неё, и решил больше никогда не возвращаться.

— Для меня сюрприз видеть тебя здесь.

— Я ищу Доминика.

— Что-то случилось?

Я попытался выглядеть бесстрастным. У всех Блэров была одна общая черта — подозрительность. Одна из самых повторяемых фраз в нашей семье: «Ничто не происходит случайно». И на самом деле я оказался у отца не случайно, а по необходимости.

Я не ответил ему и прошёл внутрь. Комнаты заливало ослепляющим светом через окно размером с половину квартиры, которое выходило на балкон, заполненный пышной растительностью. Маргарет любила ухаживать за растениями. Ей так хотелось разбить огород и собственный сад, но отец любил город и престиж, поэтому они оба жили в тени Лувра и искусства прекрасного Парижа. Из их гостиной можно было даже увидеть вершину стеклянной пирамиды, но только в ясные дни.

Сегодняшний таким не был.

Продвигаясь вперёд, я оглядывался по сторонам. Многое изменилось. Стены теперь украшали не только картины современных художников, но и несколько фотографий нашей семьи. Немного, совсем немного, но всё же признак того, что отец смягчился.

Я надеялся, что не ошибся и это действительно так, а не просто политический ход. Было бы на него похоже, особенно теперь, когда он хотел баллотироваться в Сенат.

Доминика я нашёл лежащим на одном из трёх диванов в гостиной: одной рукой он прикрывал лицо, на кофейном столике у его ног стояла пустая кофейная чашка. Он был похож на падшего принца.

Я прочистил горло; этого оказалось достаточно, чтобы Доминик заметил моё присутствие и вскочил на месте со взлохмаченными волосами и настороженным взглядом.

— Натан…

Он хотел что-то сказать, но остановился.

За мной следовал наш отец. Он остановился за мной, желая понять, что привело меня к ним. Я не был блудным сыном. Если я и вернулся, то только потому, что мне что-то было нужно, но не от него. Отец был последним человеком, к которому я мог обратиться за помощью или довериться.

Вздёрнув подбородок, я жёстко уставился на Доминика.

— Мне нужно поговорить с тобой наедине. Сейчас же.

Брат поднялся на ноги. Я видел, как он сглотнул, но не дрогнул.

— Ты извинишь нас, папа?

Невилл Блэр устроился в одном из кресел. В тишине. Когда мы уходили, он