такая же, как я… Шлюха… Наташа пробует на вкус член Матвея…
Остановите поток этих фраз, а иначе я сдвинусь.
Резкий ожог руки, заставляет остановиться. Оборачиваюсь. Она. Держит своими ладонями мою руку, и что-то кричит. Не слышу ничего. В уши, словно ваты запихнули. Вижу, как губами шевелит, но не слышу.
Пытаюсь вырвать свою руку. Освободить. Но всё напрасно. Наташа крепко держит. Отталкиваю её от себя, как нечто ненужное и противное.
— Ты такая же, как и она… Шлюха.
Наташа пятится назад. Но я не смею до неё дотрагиваться. Мне больно на неё смотреть, не то, что трогать.
Она была с моим братом!
Как теперь с этим жить?!
Потом мир переворачивается два раза. Меня парализует, мне кажется на несколько секунд. Хотя на самом деле проходит около минуты.
Смотрю вначале на сильные брызги от воды, которые появляются из-за падения черри в бассейн. Как только вода становиться спокойной, я вижу изменение её цвета. Вода алого цвета. Пытаюсь понять почему. И вижу кровь, из-под воды.
Наташа уходит на дно, и мои мысли наконец-то возвращаются к ясности. Прыгаю следом за ней. Хватаю и поднимаю. Дальше всё фрагментами.
Ребята вызвали скорую. А до её приезда, я зажимаю её голову своей футболкой.
Я не отношу себя к категории верующих. Но в эти секунды я молюсь. Я даже вспомнил частично молитву "Отче наш", которой в детстве учила меня мама.
Когда же скорая её увозит, я мчусь следом.
Я не знаю, как описать свои чувства.
Просто во мне безграничное число нервных окончаний, и сейчас все они воспалены.
Минуты в больнице, кажутся часами. А потом часы, казались неделями.
С самого начала врачи сказали, что её жизнь на волоске. А примерно через час, что состояние её стабильное, но тяжёлое. А ещё через час. Наташа упала в кому.
Те два дня, пока её организм решал, просыпаться или нет, я умирал, но воскресать не получалось. Я не покидал больницу больше чем на час. И то, это было два раза, за те проклятые два дня.
Первый раз, я ездил в участок, и давал показания против себя. Но меня отпустили. Это странно. Ведь я признаюсь в покушении на жизнь человека. А мне говорят, что вы что-то путаете. Это был несчастный случай. Что все до одного свидетеля об этом сообщили. И лишь мои показания разнятся с их.
Второй раз ездил домой, чтоб принять душ и переодеться.
Матвей приехал в больницу, на следующее утро после случившегося.
— Гордей, сука, стой, — кричит на весь коридор братец.
— Отвали. Или я тебя, клянусь, убью. Уходи с больницы.
— Я хочу с тобой поговорить. И рассказать, кто виноват в том, что произошло.
— Ты, сука, виноват. Ты.
Замахиваюсь и хочу нанести ему удар в лицо. Но останавливаю себя. Не сейчас. Не то место.
— Брат!.. — окликает он меня, когда я разворачиваюсь чтоб уйти.
У меня мурашки от этого. Он же мой брат, самый близкий человек. Мы с ним с детства не разлей вода, были. Как он мог так со мной поступить?!
Именно сейчас этот вопрос приобретает смысл. Сейчас или никогда.
— Как ты мог стать первым мужчиной у Вероники? Ты же знал с самого начала, почему я с ней расстался.
Говорю это с болью. Мне действительно физически больно.
— Гордей, что за чушь ты несёшь? Я тебя сейчас не понимаю. Я никогда не спал с Вероникой, и тем более не лишал её девственности. Откуда ты взял эту информацию?
— Она мне сказала. Прямо на вечеринке. А ещё, что ты трахаешь Наташу в ванной. Вот я и побежал туда как сумасшедший.
— Так, брат. Пошли. А то, чем дальше, тем мне больше не нравится весь этот разговор.
Мы вышли с ним на улицу, Матвей захватил по стаканчику кофе.
— На, — протягивает он мне горячий напиток. Запах настолько соблазнительный, что я даже сопротивляться не хочу. Тем более после тяжёлой, бессонной ночи, кофе как лекарство. — А теперь слушай меня, внимательно. Ты же знаешь, я ненавижу повторять дважды. И то, что я говорю, всегда, правда. Слушаешь внимательно?
Я лишь молча, киваю головой, и пью кофе. Голова жутко раскалывается. В это время, Матвей продолжает говорить.
— Первое. На счёт Вероники, я сказал правду. Я никогда с ней не спал, и даже не рассматривал такой вариант. Зачем она это тебе сказала, для меня непонятно. Второе. На счёт Наташи. Я с ней никогда не спал, и до этого даже не знал. За двадцать минут, до твоего появления в ванной, мне на телефон пришло смс с неизвестного номера, как бы от твоего имени. Сейчас покажу.
Пока Матвей роется в своём телефоне, я пытаюсь что-то понять в его словах. Пока что ничего не сходится в пазлах.
— Твою мать, его удалили.
Он протягивает мне телефон. В Вайбере от неизвестного номера, есть чат. В нём лишь "Собеседник удалил сообщение".
— Не помню дословно. Но смысл, примерно, скажу. "Брат, с днюхой тебя. У меня для тебя оригинальный подарок. В ванной меня ждёт девушка, я обещал ей сладкую ночь. Но приехала Верон, и я не успел. Притворись мной. Она под кайфом, даже не поймет." Я конечно удивился такому твоему подарку, и даже хотел отказаться. Но когда вошёл в ванную, и увидел это творение божеское, не сдержался и хотел воспользоваться. Мы с тобой последний месяц почти не общались, и ты никогда не упоминал о новой девчонке. Только то, что с Вероникой у вас полный пиздец. Я и решил, что ты просто погуливаешь налево от неё.
— Я не знаю, что тебе ответить. У меня такая каша в голове. Слишком много информации. Сейчас для меня самое важное, чтобы Наташа вернулась к жизни. Со всем остальным, разберусь потом. В этом можешь не сомневаться.
— Слушай, с ментами я разберусь.
— В смысле разберёшься? Я совершил преступление, и должен понести за него наказание.
— Блядь, Гордей! Свою праведность засунь себе в жопу. Девка выкарабкается, и всё будет хорошо. Но в тюрьму ты не сядешь. Ты хоть понимаешь, что это статья? Покушение на жизнь человека.
— Вот именно.
— Придурок ты. Это несчастный случай. Ты же не планировал её убивать. Только оттолкнул.
Кофе становится настолько горьким и невкусным, что выплевываю его. Тошнота подступает неожиданно. А ещё вкус крови, чувствую на губах.
— Я сам совсем разберусь. Уходи.
Срываюсь и бегу в больницу. Родители Наташи уже приехали. Я договорился с медсестрой, что смогу увидеть её. Она сообщит мне, когда родители
