секретарь Чжоу Эньлая, не поддерживала атаки Красной гвардии — она покончила жизнь самоубийством. Другой заместитель Кун, Ло Цинчан, также личный секретарь Чжоу Эньлая, сменил его на некоторое время, и служба была поставлена в основном под военный надзор, хотя ее внешние операции все еще координировались специальным офисом в отделе иностранных дел Чжоу Эньлая. То, что осталось от организации, казалось бездействующим.
Учитывая злоупотребления «Банды четырех», неудивительно, что несколько чиновников Диаочабу, командированных за границу во время «культурной революции», попытались сбежать. В апреле 1967 года, после новых столкновений между соперничающими группировками Красной гвардии, штаб-квартира Дяочабу в Западном саду (Сиюань) была штурмована НОАК, и служба полностью закрылась. Многие лидеры были отправлены в деревню для «исправления» своих неправильных представлений. Большинство из них было отправлено — не случайно — в провинцию Шаньдун, оплот Кан Шэна; это позволило ему сохранить контроль над своими бывшими секретными агентами, которые теперь были вынуждены работать на полях в так называемых школах кадров седьмого мая. Эти трудовые лагеря предназначались для того, чтобы отделить пшеницу от плевел и обеспечить окончательную передислокацию «перевоспитанных» функционеров.
Архивисты Дяочабу и их досье были в основном включены во 2-й департамент НОАК, ответственный за военную разведку, под руководством маршала Линь Бяо. Но не полностью: Кан Шэн взял нескольких лояльных функционеров в свои сети и секретные архивы, чтобы изучить компрометирующие обвинения против падших лидеров. Некоторые другие лидеры, в том числе Ло Цинчан, находились под защитой премьер-министра Чжоу Эньлая и могли продолжить свои расследования. Это было очень похоже на ситуацию 1940-х годов: пока Кан Шэн занимался охотой на ведьм, Чжоу Эньлай стремился любой ценой поддерживать автономные сети, столь полезные для его дипломатии.
* * *
Для Центральной группы рассмотрения дел Кан Шэна не требовалось никакого предлога. В середине апреля 1967 года 50-летняя женщина Су Мэй была найдена мертвой в своей квартире в Пекине. Заместитель директора политического отдела Академии политических и юридических кадров, которая готовила сотрудников службы безопасности, Су была не кем иным, как невесткой и бывшей любовницей Кан Шэна. Сначала думали, что она покончила жизнь самоубийством. Когда вскрытие показало, что она стала жертвой убийства, прикрываемого самоубийством, Кан составил досье на женщину, проводившую вскрытие, и арестовал руководителя Академии, в которой работала Су. И снова за это платили невинные люди. Вскоре в элитных кругах начали циркулировать слухи: Кан Шэн приказал убить своего бывшего любовника и невестку, чтобы не дать ей раскрыть неловкие подробности о его членстве в КПК и его отношениях с Зеленой бандой, мафией, которая правила Шанхаем во время 1930-е гг.
Однако в академическом мире, где работал Су Мэй, сектор разведки был в некоторой степени защищен, так же как и научные исследования, особенно в области ядерной физики. Ученые готовились к запуску первого китайского космического спутника Dong Fang Hong 1, получившего прозвище «Восток — красный», в 1970 году. Подобная ситуация была для первого аналитического центра, созданного в Китае и связанного с Diaochabu. По словам историка Мэтта Бразилия, «единственным из этих институтов [Мао], который оставался открытым, был только что созданный (1965 год) Китайский институт современных международных отношений (CICIR). Хотя он продолжал функционировать, CICIR пришлось отправить некоторых сотрудников в сельскую местность, в то время как другие остались в Пекине для анализа важных событий, таких как эскалация США во Вьетнаме, кризис USS Pueblo, советское вторжение в Чехословакию и пограничный кризис с СССР. К 1969 году Мао разрешил восстановление CICIR. Институт международных отношений министерства иностранных дел не открывался до 1973 года, что подчеркивало критическую роль CICIR в тот период, когда Мао Цзэдун признал угрозу СССР и возможность открытия для Америки».
Несмотря на трудности с получением разведданных из Китая, так же как КГБ все еще мог работать до 1967 года, ЦРУ запустило широкомасштабную аналитическую программу под названием POLO, архивы которой открыты для исследователей с 2007 года. 28 ноября 1969 года Джон Керри Кинг, заместитель директора Управления политического анализа ЦРУ, дал зеленый свет распространению меморандума («ПОЛО XXXVII»), описывающего разрушение и восстановление китайского аппарата безопасности.
Согласно меморандуму: «К сентябрю 1965 года единственными [оставшимися] руководителями органов политического аппарата безопасности были те, кто лично работал на Мао, составляя де-факто аппарат внутри аппарата. В личный аппарат Мао «возможно» входили: Кан Шэн из секретариата; Ван Дунсин из аппарата Центрального Комитета; Ло Цинчан и Ян Цицзин из того, что номинально осталось от старого Департамента социальных дел или его эквивалента [на самом деле Diaochabu-NdA] (Ло был человеком SAD, назначенным в секретариат Чжоу Эньлая)».
В декабре 1970 года новый отчет ЦРУ («ПОЛО XLII») пролил некоторый свет на происходящие изменения: «Сфера безопасности будет касаться как политической безопасности (партия, особенно ее руководство), так и общественной безопасности (население). Скорее всего, фактическое управление политической безопасности, подчинявшееся сначала непосредственно Мао, а затем (как и штаб-квартира) Постоянному комитету Политбюро, теперь было вновь поглощено этим де-факто секретариатом. Кан Шэн и Ван Дунсин, как офицеры Группы культурной революции, могут руководить собой в качестве руководителей зоны безопасности и могут одновременно возглавлять некоторые департаменты этой зоны, например воссозданный Департамент социальных дел или (позднее название) Департамент политической безопасности».
ЦРУ становилось все труднее контролировать все эти события, поскольку Мао Цзэдун и Кан Шэн, начиная опасаться военных сетей Линь Бяо, строили планы проникновения в них. Это была миссия генерала Го Юйфэна, чиновника политического департамента НОАК. В 1967 году он стал главой организационного отдела КПК, который — с помощью жены Кан Шэна, Цао Иоу — собирал инкриминирующие файлы на членов антипартийной фракции. Тем временем Канг, опасаясь, что Линь получит все больше полномочий, если НОАК получит указание восстановить порядок против Красной гвардии, также приказал Цао внедрить агентов под прикрытием в окружение маршала.
Маоистская фракция аналогичным образом захватила контроль над 2-м департаментом НОАК в 1967 году, назначив генерала Шэнь Шази начальником этого подразделения военной разведки. Заместитель Шэня, Сюн Сянхуи (о котором мы поговорим позже), также был главой 3-го отдела по связям с общественностью; он был одним из самых высокопоставленных китайских секретных агентов и другом Чжоу Эньлая. Он также отвечал за охрану Института иностранных языков 793 НОАК в Чжанцзякоу, который обучал офицеров военной разведки и аналитиков перехвату сообщений. Таким образом, несмотря на то, что Линь Бяо был назначен наследником Мао на 9-м съезде КПК в 1969 году, теперь он оказался в окружении шпионов, пытающихся собрать информацию о нем, чтобы подготовиться к его падению по наущению самого председателя Мао.
Основные последствия этих потрясений заключались в том,
