Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Несмотря на выходку Навеганте нам было, что праздновать. Со смертью одного из самых влиятельных членов Медельинского картеля мы получили возможность разрушить всю структуру. Информация, которую мы собрали в ходе рейдов, наконец-то начала приносить плоды.
Взять, к примеру, Хулио Корредора Риверу, подозреваемого в отмывании денег для Эскобара. Наши рейды в его колумбийский офис привели к аресту счетов картеля в США. Впоследствии Хулио убили sicarios Эскобара в Боготе.
Мы начали выводить сбор разведданных на новый уровень, и работа сосредоточилась вокруг секретного центра сбора данных ЦУСПР НПК в Боготе, откуда мы руководили операциями. Прослушку мы разместили за рядами письменных столов, в тайной комнате, вход в которую был замаскирован под книжный шкаф. Это душное помещение занимали четыре местных аналитика из судебной полиции Колумбии (ЦУСПР) и аппаратура для прослушки порядка пятидесяти телефонных линий, используемых крупнейшими наркодилерами страны. В те дни дилеры довольно свободно передавали сообщения по телефону. Иногда они шифровались, но наши аналитики быстро научились их понимать. К примеру, фраза «Я отправил двадцать голов беломордой породы в Ла-Плайя» в действительности означала: «Я отправил двадцать килограммов кокаина в Майами», а фразу «Из Лас-Торрес[34] привезут двадцать лимонов» следовало понимать, как: «Из Нью-Йорка переведут двадцать тысяч долларов».
Я каждый день заходил к аналитикам послушать наиболее интересные записи. Можно сказать, что я стал связующим звеном между УБН и ЦУСПР. Иногда аналитики сами звонили с обзором новой информации. Я ежедневно делал огромное количество записей в блокноте для стенографирования и отсылал отчеты начальству. Блокноты я нумеровал и к концу службы в Колумбии насчитал их аж двести штук.
На службе я познакомился с сержантом в отставке. Это был ничем не примечательный человек, однако благодаря добытым им сведениям нам удалось конфисковать несколько крупных партий кокаина. Формально мы не имели права перехватывать данные, поэтому, когда я отсылал докладные записки в штаб-квартиру УБН, все понимали, что их не выйдет использовать для привлечения к уголовной ответственности.
И всё же перехват снабжал нас полезными зацепками, которые мы передавали коллегам в США. Если в результате перехвата данных удавалось кого-то задержать, я отправлял в НПК, чьей основной задачей была поимка Эскобара, благодарственное письмо на имя руководителя отличившегося аналитика. Эти письма и регулярная передача информации, которую мы получали от своих источников в США, очень помогали полиции. Нам удалось завоевать доверие полицейских и показать взаимную выгоду сотрудничества. Особо отличившиеся аналитики получали от УБН премии, так что полицейский в отставке с зарплатой двести долларов в месяц за активное сотрудничество с нами мог рассчитывать на удвоение этой суммы. Выплаты мы переводили тайно, без ведома руководителей этих сотрудников.
Благодаря разведданным, собранным центром к концу 1990 года, мы с Гэри смогли организовать свою первую в Колумбии совместную операцию с полицейским. Группа аналитиков выяснила, что на севере Колумбии, неподалеку от побережья Карибского моря, в пропыленном и изнывающем от жары городе Монтерия с населением сто пятьдесят тысяч человек, картель Северного побережья планирует переправить сто килограммов кокаина в Майами. Мы с Гэри единодушно выбрали для этой операции Педро Рохаса, капитана Национальной судебной полиции в Боготе. Высокий, статный и горячо преданный своему делу, Рохас возглавлял подразделение ЦУСПР по борьбе с наркотиками. Он также был прекрасным наездником и как-то показал мне фотографию, где он сидит на коне. Я бы сказал, что как законник Рохас тоже был на коне.
Мы с Гэри выдали Рохасу суточные и оплатили расходы на поездку в Монтерию, где он должен был арестовать преступников, сотрудничающих с Медельинским картелем, который предоставлял площади для хранения кокаина перед отправкой в Майами. Монтерия – с малонаселенными холмистыми равнинами и близостью к Карибскому порту – идеально подходила наркоторговцам. На окраине города они тайно построили взлетно-посадочные полосы, а в заброшенных амбарах прятали поддоны с кокаином.
Не успел Рохас продвинуться в операции, как случилась беда. 19 января 1991 года он с полицейским водителем – Хуаном Энрике Монтанесом следовал за машиной, в которой находились четверо членов наркокартеля, на ферму на окраине города, предположительно, к амбару с кокаином. И вдруг они просто исчезли! Позднее мы узнали, что их убили подручные Эскобара, а тела разрезали и сбросили в реку Сину, пересекающую город. Смерть Рохаса выбила нас с Гэри из колеи, и мы уговорили УБН передать деньги, выделенные на операцию Рохаса – около двадцати тысяч долларов, – семье погибшего. Мы передали деньги вдове и отцу Рохаса, который тоже был полицейским, на скромной церемонии в штаб-квартире ЦУСПР в Боготе. Мероприятие было неофициальным и проводилось в столовой для полицейских. Я хорошо запомнил отца Рохаса – он был в костюме – и жену. Мы с Гэри представляли УБН и, когда дело дошло до благодарственной речи семье, передали жене погибшего конверт с деньгами.
Мы ощущали свою вину, ведь именно мы готовили операцию и выделили Рохасу средства на поездку в Монтерию.
В конце концов собранные Рохасом данные привели к ряду арестов и конфискаций в регионе, причем в окрестностях Монтерии, на ферме «Манаос», обнаружили 10 178 килограммов кокаина.
Война с Эскобаром шла полным ходом, и меня часто отправляли в самую гущу событий. От международного аэропорта Эль-Дорадо в Боготе до Медельина был всего час лёта. Я обычно летал на самолетах УБН модели «Аэро-Коммандер». У нас были свои пилоты, а в период охоты на Эскобара перелеты в Медельин имели приоритет перед любыми другими запросами в авиаслужбу УБН. Часто нам приходилось бросать другие задания – лишь бы поскорее попасть в Медельин.
В первый прилет меня встречали на трех бронированных машинах. Я ехал на заднем сиденье второго джипа между двумя тяжеловооруженными полицейскими. Один из них спросил, есть ли у меня с собой оружие. Я ответил, что есть, и мне посоветовали сразу его вытащить и держать палец на спусковом крючке всю дорогу до полицейской академии, где мне предстояло жить, пока я в городе. В то время сотни полицейских гибли от рук киллеров, которые настигали машины, передвигаясь по двое на одном мотоцикле, так что на дороге следовало быть готовыми ко всему.
Все полчаса, которые я провел в петляющей по горной дороге машине, зажатый между двумя полицейскими, я держал в руках девятимиллиметровый полуавтоматический «Смит-Вессон» из нержавеющей стали. Мои внутренности бастовали: медельинские копы водили, как гонщики «Формулы-1». Я с трудом сдерживал рвотные позывы, когда мы на безумной скорости пролетали очередной вираж.
В оружие я вцепился до похолодевших пальцев. На краткий миг я всерьез усомнился в том, что неуловимого Эскобара – главаря мафии с армией верных убийц, восемьюстами тайными убежищами и сотней миллионов долларов в кармане (и это не считая леворадикальных экстремистов, с которыми он спелся в войне против правительства) – вообще можно поймать.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
