голос разносится эхом по подъезду. – Будто сравнивают… Или совсем не смотрят, чтобы… не обидеть. Здесь все всё про вас знают. И про меня. Они ведь понимают, откуда я взялась.
Света права. Я и сама вижу косые взгляды, что бросают любопытные соседи. Я даже думала о том, чтобы выставить квартиру на продажу и переехать, начать все с нуля, но стоит войти в детскую и… я не могу. Что тогда останется от Сонечки?..
День 1014-й. Трещины
Моя мечта сбылась. Теперь я снова обрела смысл жизни и кому какое дело, что мечта больше напоминает искривлённое отражение? Так обычно бывает, когда смотришь на предмет через гранёный стакан. В детстве я часто так делала, только тогда привычные вещи казались сказочными, а сейчас наоборот – та мечта, что хранилась в моем сердце, выглядит уродливо и неприглядно.
Потому что Света другая… Суровая. Рано повзрослевшая. Измученная. И с ней невероятно сложно. Вчера она разбила ту самую кружку… Случайно. Так она сказала. Я собирала осколки и плакала… А Света… Света смотрела исподлобья, твердила, что ей жаль. Но это было чудовищное враньё. Я видела по её глазам…
Она разбила не только кружку, но и моё сердце.
Склеив, я унесла её в детскую и поставила на Сонин стол. Здесь она будет в безопасности. Надпись «любимой мамочке» вся в трещинах. Я как будто предала Соню, приведя в дом совершенно чужую девочку. Может, Мальвина Карловна права и мне не стоило в это ввязываться? Разбитое сердце ноет и колет. Потому что я, кажется, знаю ответ.
День 1026-й. О мечтах
– Свет, – начинаю я как-то за завтраком. – Чем бы ты хотела заниматься?
– Как это?
Она даже жевать перестаёт, а в глазах сразу же просыпается настороженность, которую я так часто наблюдаю. Но страх, по крайней мере, уже почти исчез.
– Ну… Что ты любишь? Может быть, петь? Или любишь спорт? Может, хотела бы ходить на танцы?
– Я… Не знаю. – Она пожимает плечами и снова принимается за еду. – А это обязательно?
– А почему нет? Если ты мечтала петь, отдадим тебя на вокал. Если танцевать – в студию танцев. О чём ты мечтала в детстве?
– Я мечтала о том, чтобы меня любила моя мать, – выпаливает она, разозлившись. – А потом мечтала, чтобы она забрала меня домой, потому что даже с такой мамой лучше, чем в детском доме… Не нужны мне никакие танцы или вокал…
Вскочив, Света вылетает из кухни. Хлопок двери в спальню. Вот и все. Опять у меня ничего не вышло. Поднимаюсь и иду за ней. Постучав, заглядываю в комнату. Та стоит у окна, руки в боки.
– Что? – она сердито смотрит на меня, сдвинув мохнатые брови.
– Ничего. Просто хочу поговорить…
– А если я не хочу?
– Почему?.. Разве я тебя чем-то обидела?
– Нет… – подумав, отвечает Света. – Но я ведь могу отказаться, если мне не нравится разговор?
– Послушай… Я понимаю, что тебе досталось. И в свои 12 ты пережила столько, сколько не снилось многим и в 50. Но я хочу тебе только добра… Мне тоже досталось не самое лучшее детство, но оно у меня было. Так вот, помимо того, чтобы вернуть папу, я мечтала ещё и стать балериной. Конечно, мечта так и осталась мечтой… Мне её уже не осуществить. Но я могу осуществить твою.... Ты только позволь себе обрести мечту.
– Вы уже… уже осуществили мою главную мечту… – запинаясь, выдыхает Света. – Забрали меня из детдома. Но я подумаю, обещаю.
В порыве мне хочется подойти и обнять её, но понимаю, что она не позволит. Вся её поза кричит – не приближайся, и я отступаю, боясь отпугнуть.
– Договорились! И не торопись… Просто знай, что я поддержу тебя в любых начинаниях.
– Спасибо.
Уже хоть что-то.
День 1028. Замена
– Вот, это вам!
Света, смущённо пряча глаза, протягивает мне заклеенный скотчем целлофановый пакет. Он громко шелестит, пока я его пытаюсь вскрыть. Наконец, изрядно помучившись, вытаскиваю… кружку. Белую. С радугой.
– Что это?.. – спрашиваю неожиданно осипшим голосом.
– Ну… Это взамен той, что я разбила.
Взамен той? Как такое возможно?.. У той была своя история. История, полная любви и тёплых воспоминаний. Соня устроила целое представление с вручением подарка. Сначала Сашу подговорила и спрятала все чашки, которые обычно стоят на сушилке в кухне, потом отправила меня в зал, сама налила чай в новую кружку и принесла, заодно прихватив и мой любимый шоколад…
– Спасибо… – выдавливаю я. – Но где ты взяла деньги?..
– Деньги?.. Э… У вас в сумочке.
– Ты без спроса влезла в мою сумку?..
– Я верну её в магазин и попрошу отдать деньги… – зло проговаривает Света, выхватывая кружку из моих рук.
– Нет, что ты… Подожди. Я сама виновата. Детям обычно дают какую-то сумму на карманные расходы, а они уже сами решают, на что их тратить или собирать… Это моё упущение… Прости… И спасибо.
Дрожащими руками забираю кружку назад и ставлю на полочку. Вряд ли я смогу в ближайшее время из неё пить. Это ведь как предать Соню и память о ней.
День 1039-й. Сонин день
С утра притворяюсь, что у меня болит голова и не выхожу из детской. На самом деле у меня болит душа. Сегодня особенно сильно. Перебираю Сонины вещи, как будто это сможет её вернуть. В моей памяти – да. Призрачно, едва уловимо ощущаю присутствие дочери рядом… В её день рождения так и должно быть. Это её день. И его я проведу вместе с ней.
Света все утро мялась возле двери – впервые я не кормлю её обедом и не провожаю в школу.
– С вами точно все в порядке?
– Да-да, просто голова раскалывается, наверное, на погоду… – вру, смахивая слёзы.
– Может, мне лучше остаться?
– Нет, не нужно. Тем более у тебя сегодня контрольная по математике.
– Ладно…
Когда хлопает входная дверь, я немного выдыхаю. И, достав очередной фотоальбом, ускользаю в прошлое.
День 1039-й. Вечер
Дверь детской скрипит так громко, что я вздрагиваю. Саша обещал смазать петли той самой весной, но так и не смазал… Похоже, я так увлеклась прошлым, что не услышала, как Света вернулась из школы, а она, выходит, даже свет в прихожей не зажигала.
– С вами всё хорошо?.. – сначала в комнате появляется её голова, а затем и вся она вваливается в детскую, но выглядит до того
