образовалось столпотворение. Ищу глазами Свету. Нахожу по торчащей макушке в белой шапочке. Она замерла на верхней ступеньке, а мальчишка, стоящий за ней, дёргает её за капюшон.
– Ты без очереди пролезла! – стыдит он Свету.
– Отвали! – шипит та в ответ. А потом добавляет несколько бранных слов из тех, что в приличном обществе под запретом, особенно для детей. От стыда меня бросает в жар, хотя ещё секунду назад я мёрзла.
Воцаряется тишина, но лишь на мгновение. Сопровождающие своих малышей родители как будто очнулись от сна и наперебой заголосили. Не обращая на них внимания, Света садится на ледянку и скатывается вниз.
Перехватываю её у лестницы, беру за руку и увожу прочь.
– Так нельзя… – учу я по дороге домой. – В приличном обществе так себя не ведут!
– Ну извините, что я такая неприличная…
– Легче всего махнуть на себя рукой и сказать: «ну вот такая я…», – продолжаю терпеливо. – Человек тем и отличается от зверей, что он мыслит и духовно развивается. И соблюдает правила, потому что понимает, что такое хорошо, а что такое плохо… Ты должна была соблюдать очередь… Даже малыши терпеливо ждали… А уж твои выражения…
– Я такая, какая есть…
– Нет, Свет, это так не работает. Придётся учиться жить среди людей… Нам всем порой хочется махнуть рукой на всех и жить по-своему, но это путь в никуда.
Больше Света не спорит. Шагает молча, глядя себе под ноги. И что у неё в голове – не понять.
День 1001-й. Проблемы в школе
Когда раздался телефонный звонок, я буквально заставила себя подойти и снять трубку. Мне давно никто не звонит. Номер я совсем недавно сменила, так что это точно не может быть Саша, а больше мне звонить некому. едва держась на ногах, неожиданно севшим голом произнесла:
– Алло?
– Екатерина Сергеевна?
– Да, это я…
Мне стало дурно. Чтобы не упасть, я схватилась за комод, на котором стоит телефонный аппарат.
– Вас беспокоят из школы…
– Соня…
– Нет, мы по поводу Светы Пахомовой… Вы её мама?
– Я… Да. Что с ней случилось? Она в порядке?
– В целом, да. Но вам необходимо срочно прийти в школу.
И вот теперь я со всех ног несусь в школу, гадая, что могло произойти. Звонившая наотрез отказалась обсуждать это по телефону. В рекордные пятнадцать минут добираюсь до школы.
Директор обитает на втором этаже. Взлетаю по лестнице со скоростью звука. Всего полтора месяца назад я была здесь. Секретарь впускает меня в кабинет директора. Оглядываюсь. Никого.
Позади пустого кожаного кресла, уже потрескавшегося от старости, все та же чудовищная картина с осенним пейзажем – раздетые до гола деревья, застыли в нелепом танце и будто молят прикрыть их хоть чем-то, а по земле стелиться туман, такой густой, что в нем можно исчезнуть навсегда. Что скрывается там, в глубине тумана? Мне в прошлый раз почему-то представились могильные плиты… Древние, почти разрушенные, торчащие из земли, будто корешки гнилых зубов. Кто додумался повесить такую красоту в школе?
– Здравствуйте… – в кабинет входит директор. Резеда Ренатовна. Пожилая женщина с колоссальным опытом.
– Что случилось, где Света?.. – в волнении мну пальцы.
– С ней все в порядке, сейчас её приведут.
– Да что стряслось, в конце концов?!
– Ваша… девочка устроила драку…
– Драку?! – я в ужасе прикрываю рот ладонью. – Я уверена, что Света бы никогда....
Я вдруг замолкаю. Потому что уверенности на самом деле нет. Это Соню я знала, как саму себя…
– Расскажите мне все. – Требую я. – Кто-нибудь пострадал?
– Ничего серьёзного. Разбитая губа и синяк. Но обычно подобное случается с мальчишками.
Дверь неожиданно распахивается и в кабинет входит Света в сопровождении классного руководителя. Дарья Петровна, кажется. С копной рыжих волос, она походит на живой апельсин.
Я оглядываю Свету с ног до головы. Не вижу ни синяков, ни разбитой губы. Значит, досталось не ей.
– Здравствуйте… – вкрадчивый учительский тон, который меня всегда поражал. Как они соблюдают баланс между мягкостью и строгостью? – Как вы уже, наверное, знаете, в классе произошёл инцидент… Света…
– Если вы не возражаете, я бы хотела послушать Свету, – перебиваю я, стараясь сымитировать ту же манерную мягкость.
Света молчит. Кусает губы. В глазах – угрюмая злость.
– И всё-таки давайте я обрисую ситуацию… – Резеда Ренатовна подаёт голос. – Света напала на одноклассницу, Наташу Круглову, вырвала ей клок волос, поставила синяк и разбила губу…
– Света, что между вами произошло?
– Какая разница?.. Все равно я буду виновата.
– Расскажи, пожалуйста… – уговариваю я, разве что руки не складывая в мольбе.
– Она сказала, что я… что я плохая, потому что мои родители сдали меня в детдом… И обещала рассказать всем…
– О, боже… Откуда она могла узнать? – смотрю на учителя и директора, но те лишь пожимают плечами.
– Она с вашего двора. И знает вашу историю…
С вашего двора. Света не считает двор своим. Как и мой дом.
– Ну вот что… – я снова обращаюсь к Дарье Петровне. – Беседу я со Светой проведу. Если родители девочки решат выдвигать какие-то обвинения, напомните им про тайну усыновления.
Дарья Петровна, опешив, не произносит ни слова. Даже Резеда Ренатовна глядит с удивлением.
– Свет, пойдём… – зову я, пока никто не пришёл в себя.
Покинув территорию школы, молча шагаем к дому. Плечи Светы прижаты к голове, которая низко опущена.
– Вы меня теперь вернёте назад? – наконец, произносит она глухо.
– Верну?.. Нет, конечно! Но нам нужно основательно поговорить. Драка не выход, понимаешь?
– А правда есть тайна усыновления?
Она меня не слышит. Совсем.
– Есть, но в нашем случае это не совсем то… Тайна охраняется от самого ребёнка. Я решила попробовать и у меня получилось. На самом деле родители той девочки могут устроить скандал… Ты должна запомнить, что проблемы нужно решать не кулаками, а словами.
– А там, откуда я, все решается силой. Кто сильнее, тот и прав.
– Но ведь ты теперь не там?..
– Я оттуда. И точка… Если знает Наташка-Какашка, скоро узнают и другие…
– Света! Нельзя так говорить о людях, даже если они тебе не нравятся!
– А о тех, кого ненавижу, можно? Потому что эту Наташку я не-на-ви-жу!
– Ненависть ни к чему хорошему не приводит, Свет. Она отравляет… – протестую я.
– Зато так легче! И никто не плюнет в душу…
Мы как раз входим в подъезд, столкнувшись с соседом сверху. Кажется, он с пятого. Одинокий пенсионер с собачкой. Неловкое приветствие. Скрип дверей.
– Они все на меня так смотрят… – шепчет Света, но её
