мои будут в величайшем гневе.
— И… Ты готов сделать это ради меня? — у меня вытянулось лицо.
— Да.
— Почему?
— Потому что понимаю, что не смогу от тебя отказаться.
Боже…
— Я, — язык с трудом шевелился в пересохшем рту. — Я с удовольствием буду на твоей стороне, раз ты не станешь творить беспредел.
— Ты делаешь мне потрясающий подарок, — Руслан с круглыми от восхищения глазами принял мою ладонь в свою и поцеловал тыльную сторону руки.
Между нами стоял стол, и я… Я ведь готовилась сделать сегодня не один подарок, верно?
…Я взобралась коленями на стол, впиваясь поцелуем в ошарашенного мужчину. Тот мгновенно подхватил меня за талию, прикрывая глаза и поддаваясь моему напору. Его язык послал недвусмысленные сигналы в низ живота, и я зашипела от мгновенно нахлынувшего желания. Знаете, когда пара ссорится, переживает, истерит — а потом все заканчивается постелью?
Походу, это наш вариант на сегодня.
Последний шанс Егора
Вся следующая неделя прошла в облаке розового тумана. Как бы меня не волновала война — она ж наверняка еще нескоро. И наверняка как-нибудь завершится, это ж не может быть серьезно!
В общем, у меня была своя жизнь, и она интересовала меня больше всего на свете.
Но на свете существовали и другие жизни.
— Эй, у тебя вообще-то учеба! — махала перед носом жизнь в лице Алисы. Я, укутанная в одеялко на своей кровати, проморгалась. — Ты что, уснула? На пару пора!
— Чертова учеба… — ворчала я тихонько, вылезая из уютного гнездышка. Да, проснуться по будильнику — это еще только цветочки. Встать с кровати — вот истинное испытание!
В университете учителя словно сговорились — каждый норовил что-то спросить, дать задание, отвлечь от грез… Пришлось включить голову, иначе я могла легко потерять уважение педагогов. А перед сессией такого допускать категорически нельзя!
Когда сознание отвлеклось от грез, когда мысли перестали постоянно съезжать на Руслана — мне стали вспоминаться вопросы, на которые я еще не получила ответа.
Кто мои родители?
И будет ли все-таки война?.. Вдруг что-то изменилось, пока я наслаждалась жизнью?
Что делать лично мне, если беда нагрянет в дом?!
— Я сливаюсь, — шепнула Алисе на последней лекции, когда мозг окончательно очистился от романтизма.
— В смысле? — обалдела подруга, переставая строчить.
— В прямом! — шикнула и подняла руку, привлекая внимание зловредного Андрея Павловича. — Извините, у меня что-то голова кружится, могу пойти к медсестре?
— Посидите, вдруг пройдет, — с неудовольствием посмотрел на меня преподаватель.
— Уже сидела. Не проходит, — и якобы смущенно пробормотала. — Как бы меня не стошнило…
— Идите, — кивнул на выход Андрей Павлович, морщась.
— Я ее провожу! — вскинулась вдруг Алиса и стала торопливо кидать в сумку вещи. — А то она не дойдет, еще упадет где-нибудь!
По лицу мужчины было видно, что он подозревает нас во всем смертных грехах. Но если меня тут вырвет, он будет виноват в том, что проигнорировал студентку. А виноватым быть никто не хочет.
— Идите!
Мы исчезли из аудитории максимально быстро.
— Эй, а ты чего ушла? — удивилась я, пока мы спешили по коридору.
— Ты ведешь себя очень странно, — прокомментировала однокурсница, перехватывая ремень сумки поудобнее. — Я переживаю за тебя.
Обычно Алиса не говорила о своих чувствах, тем более по отношению к другим. И ее сейчас слова немного шокировали.
— Спасибо… Нет, правда, спасибо. Но у меня все под контролем.
— Я понимаю, конечно-конечно. Но вкупе с тем, что я услышала тогда в подъезде, пока вы с Егором…
— Так, — прервала я ее, — ты охвачена любопытством. Но пойми, если бы я могла тебе сказать, нет, если бы я хотела!.. — пора учиться не лгать, даже если правда повлечет потерю подруги. — Но я не хочу.
— Почему? — расширила Алиса глаза, притормаживая у дверей из здания. Ее не обидела искренность, ее ошарашил сам факт.
— Потому что ты, во-первых, не поверишь. А во-вторых, это бездонная яма, в которую попадешь и не вылезешь. Тебе надо вот так вот ни за что пропадать?
— А вдруг не «ни за что»? Вдруг это очень даже важно для меня? — и Алиса, распахнув дверь, пропустила меня. — Ведь не зря произошла в моей жизни цепочка, благодаря которой я получила бесплатное жилье отдельно от родителей. Не зря познакомилась с тобой, с Егором, с Русланом…
— Я не знаю, зачем все происходит так, как происходит. Но я точно знаю, что не могу тебе ничего объяснить, — закусила я губу. — Извини. Я знаю, что решаю за тебя. Но я говорю сейчас о том, на что я способна. А я не способна погрузить тебя в это. Прости пожалуйста.
И ускорила шаг, чуть ли не бегом устремляясь к остановке. Алиса не догоняла, и от этого на душе скребли кошки.
Скребли — потому что я точно знала, что она испытывает.
Скребли — потому что я впервые в жизни ради подруги испытала возможность внушить человеку чужое чувство.
***
— Алло, — прижимала я трубку к уху, чтобы получше расслышать ответ. На остановке все гудели, шумели, радовались, что пара пораньше закончилась, и мне приходилось напрягать слух, чтобы в конце концов услышать недоуменное:
— Ника?
Ну да, я понимаю, очень неожиданный звонок с моей стороны.
— Привет, Егор, — выдохнула я, не понимая, почему так волнуюсь, — мне нужно с тобой поговорить.
На секунду повисло молчание.
— Ты насчет… — мужской голос пресекся. — Насчет нашего последнего разговора?
— Я по поводу войны, да. Скажи, можем встретиться где-нибудь в центре? Допустим, через час-два?
Я была готова подождать и три, хотя внутри все разъедало лютое нетерпение.
— Удивляешь, — бросил парень, взяв себя в руки. — Ты будешь одна?
— Да, — я почему-то с трудом протолкнула через горло ответ.
— Хорошо. У меня есть перерыв, я подъеду к кафе, где работает девушка Молота.
— Анна. Ее зовут Анна, — зачем-то уведомила я и торопливо согласилась. — Хорошо, буду там через час.
— И я.
— До встречи.
— До встречи… — Егор почему-то не спешил бросить трубку, и я тоже не решалась нажать сброс.
— Ну? — сказала наконец.
— А ты чего не кладешь? — в хмуром голосе Егора прорезалась усмешка.
— Не знаю. Наверное, потому что у нас недосказанность.
Это было нелегко признать, но от правды не убежишь: я многое не сказала бывшему. Я ведь не желаю ему зла, я благодарна за его вклад в мою жизнь…
Но вот почему плохое всегда сказать легче, чем хорошее?!
— Да, наверное, есть недосказанность, — с нотками язвительности заметил Егор. — Хотя я со своей стороны сказал вроде как все, и даже больше.
— Это правда… — я помедлила. — Егор… Скажи, почему
