туда, глаза вожатого стали как тарелки, и он поспешно отошел от стартовой линии подальше.
Должен признаться, Богомол действительно выглядел страшновато — орал, как будто его режут, ломился через поле, размахивая при этом обеими руками.
— Эм… У меня травма… — Проблеял пацан, который должен был бежать после этого неадеквата. Он демонстративно ухватился за икру, а потом тактично свалил в сторону.
В общем, не считая первых участников соревнования, среди которых, кстати, была и Фокина, дальнейшая часть мероприятия не задалась. Богомол, добежав до старта, развернулся и снова помчался к финишу. Стало понятно, он точно не собирается останавливаться. Видимо, его желание попасть в команду оказалось слишком сильным.
— Надо что-то делать… — Сказал Константин Викторович, а потом велел Васе перетаскивать барьеры на новое место.
Но никто из оставшихся уже никуда бежать не хотел. Поведение Богомола произвело на всех неизгладимое впечатление. Я вообще заподозрил, если честно, что он специально исполняет эту хрень, дабы оказать психологическое давление на соперников. Его целью было сократить количество желающих попасть в команду.
В итоге, единственный, кто не смог отказаться от бега — это ответственный за спортивную жизнь отряда Мишин. Тут Прилизанный упёрся намертво. Видимо, пошел на принцип. Зря. Костику один хрен пришлось дисквалифицировать Толстяка за то, что он огибал препятствия, а некоторые даже отодвигал в сторону. Да и бегом его корявую трусцу назвать было сложно.
— Ванечкин…
Я так увлекся всем происходящим, что потерял бдительность. Пока стоял, открыв рот, Фокина подобралась совсем близко и теперь дышала мне прямо в ухо.
Глава 13.2
Естественно, в сложившейся ситуации развернуться и убежать я уже не мог. Это выглядело бы как полнейшее идиотство. Да и могло столь странное поведение породить у псионика сомнения. А мне такого не надо. Мне сейчас только охотника на хвосте не хватает для полного счастья. Тем более, кем именно является этот охотник, что может, а что не может, не понятно. Ясно лишь одно, ему необходимо разыскать беглеца.
К тому же Фокина стояла совсем близко. Мне ее никак не обойти, не убрать с дороги.
— Слушаю тебя, Маша… — Пришлось изобразить на лице внимательное участие. Мол, что случилось? Чем могу помочь?
— Я хотела узнать… — Девчонка оглянулась по сторонам, проверяя, нет ли свидетелей у нашего разговора.
Все подростки были заняты и внимания на нас не обращали. Бо́льшая часть столпилась возле Константина Викторовича, который решал наиважнейший вопрос, кому посчастливится войти в состав команды. Впереди всех, само собой, лез Богомол. Костик каждый раз наталкиваясь на него глазами, морщился, словно от зубной боли и отводил взгляд. Но Богомол опять распихивал пионеров плечами и оказывался впереди, старательно намекая на свою кандидатуру.
Только Мишин сидел в стороне, на самом краю зрительского ряда, с унылым видом. У него был такое выражение лица, будто он не бегом занимался, а на своих плечах вынес человек двадцать из горящего дома. То есть вроде бы сделал серьёзное дело, но сил не осталось совсем.
— Слушай… — Фокина схватила меня за локоть, оттесняя еще дальше от остальных. — Вчера…Что случилось вчера? Я отчего-то плохо помню события. Вроде бы разговаривала с Константином Викторовичем. Потом мы пошли в лес…
Маша замялась. Наверное, ожидала с моей стороны каких-то вопросов. Потому что вопросы у любого нормального человека были бы. Например, за каким чертом вы пошли ночью в лес? Точно не самое подходящее время для прогулки.
— Тут, понимаешь, мне показалось… — Девчонка тщательно подбирала слова.
Я решил благородно избавить Фокину от мучительных объяснений.
— Не видел этого. Мы как раз с Тупикиной прятались в кустах. Помнишь? Только слышал, как ваши голоса удалялись в сторону забора. Поэтому и отправился следом. Подумал, вот какие странные дела…И знаешь, что?
— Что? — Фокина подалась вперед, буквально поедая меня взглядом.
— И правда странные дела. Когда выбрался за территорию, увидел тебя. Ты прямо возле забора лежала, на земле, без сознания.
— Да? Ну, надо же… — Фокина «искренне» удивилась. — А Константин Викторович где был?
— Не знаю. Я его рядом не обнаружил. Да и не искал особо. Взял тебя на руки, отнес в корпус. Посмотрел, дышишь, все нормально. Решил, ну, может плохо стало. Кроме того, ночью бегать по лесу в поисках вожатого…не очень радостная перспектива. Он же взрослый. Что с ним могло случиться? Наверное, как ты говоришь, тебе что-то там привиделось…Может Белая Дама. Да?
— Белая Дама? — Фокина удивленно подняла брови. Теперь реально удивленно.
— Ну, да. Местное привидение.
— Привидение? — Девчонка хохотнула, но тут же сделала серьёзное лицо. Псионик прекрасно знает, никаких привидений не существует, однако я только что дал весьма хороший повод объяснить свои брождения по лесу. — Да, конечно. Именно так и было. Белая Дама…ага.
— Ну, вот… — Я с умным видом кивнул. А потом вообще наклонился прямо к Маше и зашептал ей в ухо. — Понимаешь, я мог спасти только одного. Поэтому взял тебя на руки и побежал. Бежал, бежал…В спину мне летела опасность. Я чувствовал ее ледяное дыхание на своем затылке. Но выбор был невелик. Или искать Константина Викторовича, или спасать тебя. Маша…
Я отстранился, посмотрел Фокиной в глаза, одну положил руку ей на плечо, а вторую прижал к своей груди.
— Маша…ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь…
— Как относишься… — Фокина двумя пальчиками убрала мою конечность и осторожно сделала несколько маленьких шагов назад. При этом взгляд у нее стал настороженный. Ясный пень. Псионик может быть не в курсе, что Ванечкин увлечен девчонкой. Не факт, что ему доступны воспоминания сосуда. А тут такие признания.
— Маша…Я тебя люблю… — Выдал ей прямо в лоб, а затем тоже шагнул. Только не от Фокиной, а наоборот к ней.
— Аааа…Ух, ты… — Маша покрутила головой. Она явно искала предлог, чтоб закончить наш разговор, который свернул не в то русло.
— Машенька, любимая, спать не могу, есть не могу. Ничему не рад…прошу тебя…
— Так. Стоп! — Фокина выставила руку вперед. — Погоди ты со своим «не могу». Очень до фига ты чего-то не можешь. Уточни, то есть я ушла с Константином Викторовичем, а когда ты нас догнал, мы уже находились за пределами территории лагеря и его рядом не было. А я лежала без сознания на земле. Так?
— Так, Машенька… Так, моя голубка…
Я схватил Фокину за ту самую руку, которой она пыталась отгородиться и сделал вид, будто хочу припасть к ней губами.
— Значит, Константин… — Протянула девчонка задумчиво…а потом, заметив мои порывы и намерения, вырвала конечность из моей хватки.
— Фу! Гадость какая! Ванечкин, ты это…Ты прости, но… Вот черт… — Маша попятилась от меня. — В общем, не могу ответить тебе взаимностью. Все дела. Сам понимаешь. Дело не в тебе, дело во мне…ну…остальное
