год? Почему именно в эти сосуды? Ни ты, ни я не задавали вектор перемещения. Нас закинуло целенаправленно. Выходит, ключ имел эту программу. Понимаешь, о чем я? Программу, в которой предусмотрено и песто, и время, и люди…
— Черт… Ты прав. Ты удивительно прав, Ванечкин… На случайность как-то не сильно похоже. — Маша тоже уставилась вдаль, анализируя мои слова.
Некоторое время мы оба молчали. Подозреваю, думали об одном и том же. Как ни крути, но сейчас мы друг другу нужны. В одиночку справиться с ситуацией будет сложно. Даже, наверное, невозможно. Мы — подростки. Ни я, ни Фокина не сможем провести полноценное расследование, чтоб выяснить, почему программа ключа была настроена на этот период. А главное, кто ее настроил. Честно говоря, начинаю подозревать, тот голос, который звучал в моей башке… Тот, который рассказал про книгу, про возможность сбежать… Этот гад, похоже, все знал. А ещё, подозреваю, он напрямую связан с псионикой, как таковой…
— Нам нужно разобраться во всем и найти этот символ… — Фокина, наконец, озвучила нашу общую мысль. — Пока решаем проблему с возвращением, даю слово, я не причиню тебе вред.
— Я тоже даю слово, что не причиню тебе вред…
Мы посмотрели друг на друга, а потом пожали руки. Для псиоников это значит много. Мы никогда не разбрасывается подобными словами. И в принципе, сейчас даже каждый из нас был почти искренним. Почти… Я не сказал Маше о другом варианте развития событий, который имелся в моей голове. Вернуться? Ну, не знаю… Не могу сказать, что прям очень сильно уже этого хочу. Разбудить свои способности? Вот это — да. Стать самым могущественным человеком в этом времени. Так мне нравится больше. Поэтому лично я, наверное, хотел бы обрести свое прошлое могущество. А возвращаться в тюрьму… Увольте.
Но, конечно же, в данную секунду я смотрел на Машу Фокину искренним взглядом. А еще улыбался. Тоже искренне. Как и она мне.
Мы настолько были увлечены этим процессом надувательства друг друга, что не заметили одной очень интересной детали.
Окна мужского сортира выходили как раз на ту сторону, где мы с Фокиной сидели под деревьями. Расстояние приличное и рассмотреть нас смог бы, наверное, только человек, обладающий орлиным взором. Но в этот момент вдруг в окне появился силуэт. Он выглядывал украдкой. Прятался в тени, опасаясь разоблачения. И если бы мы с Фокиной в этот момент обратили внимание на мужской сортир, а мы, естественно не обратили, мы же псионики, а не психи, мы бы сильно удивились.
В темноте, возле окна стоял Богомол. Вид у него был совершенно нормальный. Даже, слишком нормальный для четырнадцатилетнего подростка. Он наблюдал за нами, хотя по идее, видеть никак не мог. Нас скрывала ночь и тень деревьев.
— Отлично… Сразу оба… — Богомол усмехнулся, а потом сделал шаг назад, исчезая в темноте…
От автора: не стал разбивать все-таки последние две главы. Объединил их в одну. Они логически у меня не разбились. Спасибо всем за внимание к книге.
