всё также серьёзно ответил я, - всё равно не нужно, я сам решу свои проблемы.
Бородач, колеблясь, посмотрел на Кая, ища в полумраке под его кепкой поддержки, но тот лишь встал из-за стола, и протиснувшись мимо меня, ушёл к себе.
- Ну как знаешь… - подытожил Еврипид.
- Вот и лады! – преувеличено бодро сказал я, хлопнув ладонью по столу, затем, поднявшись, взял свой рюкзак и направился наружу, бросив на ходу:
- Я к ручью.
- Стой, - окликнул Еврипид.
Я , обернувшись, взглянул вопросительно на бородача. Тот, бросив быстрый взгляд на дверь, за которой скрылся Кай, начал копаться в ещё одном отделении под столом. Достав оттуда какой-то пузырёк, Еврипид открыл его, тут же вывалив на ладонь две крупных жёлтых таблетки, одну из них протянул мне:
- Выпей, - коротко бросил он.
- Что это? – даже и не подумал я брать её в руки.
- Регенератор, - ответил Еврипид, понизив голос, - повышает регенерацию, помогает восстановиться после травм.
- Ого… - присвистнул я мысленно, - тут даже такие препараты водятся… Хотя, надо думать, достать такую штуку, вероятно, не намного проще чем изотопный генератор, и что-то мне подсказывает, что эти колёса у бородача с подростком припасены на чёрный день.
- я отрицательно покачал головой, повторив: - Я сам решу свои проблемы.
Еврипиду такой ответ почему-то явно не понравился, это было заметно по дёрнувшейся щеке. Он разломил таблетку напополам, оставив одну половинку в руке, остальное забросив обратно в пузырёк.
- Бери, - протянув мне половинку, тихо сказал Еврипид, при этом каменея лицом.
Я вздохнул, и уже было снова хотел сказать нет, после чего, не дожидаясь последующих реплик, выйти наружу, как Еврипид резко сбросил маску добродушного филосовстваующего чудака и рявкнул:
- Заткнись, молокосос! Взял и проглотил! Я не хочу видеть как ты… - он вдруг осёкся, и продолжил иначе. – Пока ты здесь, я сам разберусь кому и как быть. Доживи сначала до моих седин, а потом и выёживатся будешь!
Несколько долгих секунд мы сверлили друг друга сумрачными взглядами, во время которых Еврипид продолжал держать руку с таблеткой вытянутой. В конце концов мне стало неудобно и из-за этой протянутой руки, да и из-за, как ни крути, старшинства бородача, и я, также протянув руку, взял таблетку.
-- Ну вот и молодец, - буркнул Еврипид, постепенно возвращая маску на место, - а теперь за работу…
Глава 10 - тёмная вода
Кар! Кар! – негодующе разносится над моей головой — вороньё нарезает круги, никак не может успокоиться.
И чего так орать, спрашивается? Это же пищевая цепочка, или как там, пирамида? Как бы там небыло, мне тоже это не нравится, и мне тоже очень жаль, но не я выбирал эти обстоятельства и условия. Вы спрашиваете: а кто тогда? Эх, пернатые, я и сам очень хотел бы это узнать… ох как хотел бы…
Что говорите? »Ну конечно – не мы такие, жизнь такая?». Ой, вот только не надо так ехидно ухмыляться! Да, так вашу раз так – жизнь такая! Иногда так бывает. И вообще, это пустой разговор… Вы лучше взгляните на эту ситуацию с другой стороны: я вам, между прочим, даю бесценный опыт по выживанию, и обещаю – сегодня больше вас подстерегать не буду.
Судя по тому, что ехидства и желчи в вороньем карканье не убавилось, рассматривать ситуацию с другой стороны пернатые не желали, и концепция наполовину полного стакана им была противна — ну и пёс с ними!
Тяжело вздохнув, я посмотрел на воронью тушку, лежащую возле ручья: я бы, конечно, за ними еще поохотился, но седобородый был прав – умные больно птицы, учатся на ходу. Сегодня только одну и смог подбить, и то, чуть не ускользнула – бросать камень пришлось практически с предельной дистанции. Воронья хоть и было много, но они как-то хитро и ненавязчиво умудрялись обходить мою позицию, словно чуяли известным местом что-то неладное. Плохо это вообще-то всё: вороны, птицы злопамятные, а с учётом их не в меру разумного поведения, как бы они мне тёмную не устроили, также подловив где-нибудь, у них хоть и сил меньше, зато преимущество в авиации на лицо.
От того я ещё с утра задумался о смене тактики, и теперь вот лежал неподалеку от ручья, удовольствовавшись одной единой вороной, которую даже не стал тащить на базу, а бросил лежать возле мутной воды. Вот только лежим мы тут уже довольно давно, а Германа, так сказать, всё нет. Какого Германа? Да кто бы знал откуда в моей башке появляются эти странные слова… Как бы там ни было, я уже решил, что зря тут валяюсь, и план мой полная туфта, и причиной тому может быть перевозбуждённое вороньё, продолжающее кружиться где-то над моею головой, не забывая крыть меня на чём свет стоит. Хм… может у них симбиоз какой-то, и они прислушиваются к вороньему настроению? Да вроде нет, не заметил я такого в прошлый раз.
И точно, зря я нелепицы придумывал: в зарослях, слева от пернатой тушки проявилось какое-то движение, и вскоре на открытый песок выбрался ракообразный краб, или крабообразный рак, я ещё не определился, уверенно взяв курс на мной, между прочим, добытую птицу, а следом показался и второй краборак. Ну конечно – мы с Тамарой ходим парой.
Удостоверившись, что более желающих на дармовщинку не найдётся, я поднялся, с кряхтением разогнув отлежанное тело, направившись к ручью. Ракокрабы, без тени сомнений и угрызений совести, уже тащили ворону к воде, но я понимал, что от меня им не уйти – извиняйте клешнерукие, но не всё ж в одни ворота играть, пора и долг отдавать.
Идеей полакомится крабораками я ещё с вечера поделился с Еврипидом, на что он ответил, что им и самим такая идея в голову приходила, вот только терзали смутные сомненья – стоит ли есть таких красавцев, обитающих в такой, э-м… среде обитания? И дураку ведь понятно – с раками этими, что-то не то.
Опасения, конечно, были понятны, и на них можно было бы возразить, мол мы же не сырыми их поглощать будем, но в том-то и дело, что проблема в другом. Проблема была не
