взять огневичку то за руку, то за плечо. Подруга же, продолжая что-то ему говорить, уворачивалась от тактильных контактов. Я покрепче сжала в руках пакет с выпечкой, готовясь прийти на помощь в любой момент.
— О, рыжая тоже с гонором, как и ты, — влез со своими непрошеными замечаниями вертлявый. — И очень напрасно: со смазливыми гордячками всякое может произойти..
— Это угроза? — холодно осведомилась, призвав в помощь все поколения аристократов в моем роду.
— Просто размышления, — осклабился этот неприятный субъект.
— Свои размышления извольте держать при себе, целее будете. И да, это угроза. — я постаралась добавить еще больше льда в голос, радуясь, что последний не дрожит, а звучит довольно уверенно.
Шарнирного перекосило, а вот «спортсмен» присвистнул, больше восхищенно, чем озадаченно. Это я отметила фоном, основное же мое внимание было сосредоточенно на Алисии. Взвинченная, она бросила какую-то фразу в лицо Стену, развернулась на каблуках и зашагала в мою сторону. Я сделала несколько шагов ей навстречу, и тут белобрысый, не выдержав, выкрикнул:
— Дура! Да кому ты кроме меня нужна-то ? Эта Фрейзер совсем тебе мозги отшибла!
Алисия остановилась и медленно повернулась к парню:
— Себе, Стен. В первую очередь я нужна себе, — и так весомо это прозвучало, что Стен замер, словно наткнулся на стену из стекла и не отрываясь, широкими от изумления глазами смотрел вслед удаляющейся девушке. А она шла не спеша, гордо неся голову, расправив плечи, и казалось, невидимая сила исходит от ее фигурки.
— Как ты? — тихо спросила ее. Подруга только еле заметно кивнула. До нашей комнаты в общежитии мы дошли в полном молчании. И лишь дома она , глядя в сторону, произнесла: «Спасибо».
— За что?
— За то, что ни о чем не спрашиваешь.
Я тихо кивнула. Что тут скажешь? Только тот, кто сам проходил через личное горе понимает, как это ценно, когда поддерживают, но не лезут в душу.
— Он неплохой, — продолжила через какое-то время подруга, — и не могу сказать, что мне он безразличен. Но нельзя, слышишь, нельзя быть рядом с тем, кто совсем в тебя не верит. Это тупик.
— Ты молодец! — Вот и все, что я могла сказать в ответ.
— Приятель Стена пытался мне угрожать, — все-таки решила наябедничать Алисии через несколько минут молчания.
— Это мелкий такой, склизкий? — Алисия прищурила глаза и изобразила масляную ухмылку «вертлявого». — А, не бери в голову. Кайот Гленн противный, но тот еще трус. В следующий раз напомни ему, что твой дядя — крупный делец, и он сам будет обходить тебя стороной.
В этот вечер ужинать мы не пошли. Ни у одной из нас не было аппетита.
Письмо Эммы к Лиззи
«Дорогая Лиз, прости,что так долго не писала. Последние недели совершенно меня измотали. Днем постоянно находятся неотложные дела, а вечером сил хватает только чтобы доползти по кровати. Ты спросишь, чем же я так ужасно занята. Сейчас попробую тебе ответить.
Начать с того, что за меня с моим злосчастным даром взялся не только мой наставник, но и собранная им недавно комиссия. Они мучили меня все это время после обеда и до ужина — измеряли демонову гору параметров, заставляли проходить разные тесты, выполнять упражнения и задания, чуть ли не шаманские обряды проводить.. и все это с подключенными датчиками ауры. Даже несчастный цветок из нашей комнаты, на котором я Источник ведает как умудрилась вырастить листик, пришлось предъявлять. Комиссия полдня его рассматривала, уж не знаю, с какой целью. До чего они в итоге этого всего договорились, мне сообщать не стали. Хорошо, что я догадалась подслушать через щелку в приоткрытой двери.
Сначала они все переругались, потом долго спорили, не зная, что со мной дальше делать. Потом оказалось, что они боятся нагоняя из Магконтроля (скоро, как я поняла, должна приехать проверка). В итоге сошлись на том, что в следующем полугодии меня отправят в группу к морталистам. Изучать ось дара с другой стороны, так сказать. Мне уже, честно говоря, все равно, сил мучиться над несчастными ростками уже никаких. А один вид мэтра Далтона вызывает во мне ужасное чувство вины и желание извиниться за то, что мой демонов дар никак себя не проявил, несмотря на все усилия этого доброго мэтра.
Помимо этих скорбных дел (которые и так отняли огромную часть моего времени), как горошины из порвавшегося мешка посыпались другие хлопоты— и приятные, и не очень. День рождения Шейлы, подготовка к приближающимся экзаменам и дополнительным занятиям. Потом мы узнали от мэтрис Фрейзер, что Алисия будет в следующем полугодии рекомендована к поступлению в Лиденбуржскую Академию Магии от ШРАМа(а это вступительные экзамены на более мягких условиях и на несколько месяцев раньше, чем для общего потока поступающих), и ей пришлось в срочном порядке в ближайший выходной явиться в приемную Академии с направлением и документами. Разумеется, я поехала с ней. И знаешь, что я хочу тебе сказать? Похоже, учиться в этой Академии примерно то же самое, что учиться на паровом вокзале — настолько там огромные и торжественные здания и корпуса, и столько там народа. Красиво, мрачно и очень шумно.
И вот в этой толпе абсолютно незнакомого народа, я умудрилась-таки встретить узнаваемое лицо. Даже не буду утруждать тебя ребусами, ты и так легко вычислишь, что это тот самый мист Диксон. Он стоял в одном из залов в компании других студентов, когда мы с Алисией плутали по зданию в поисках нужного нам кабинета. Он точно меня видел и даже узнал, судя по удивленно поднятой брови. Но я сделала вид, что не заметила его и непринужденно (очень хочется в это верить) прошла мимо. В конце-концов, мало ли на свете таких эвертов диксонов? Я совершенно не обязана их всех помнить.
Ну довольно о моих хлопотах. Расскажи мне, как ма и па, что нового у тебя самой, как там наши девочки? Я ужасно расстроилась, что вам не удастся проведать меня на каникулах. Но, с другой стороны, рада, что у па так удачно идут дела, и предприятия его расширяются. Ой, кстати, я снова видела Анабелль, и снова в парке Лиденбурга. Она передавала всем наилучшие пожелания.
Любящая тебя Эмма
P.S. Передай, пожалуйста, Джейн, что я отказываюсь идти за новой книгой Ариэллы Харт (ну почему эта дама столь плодовита в своем
