тоже процветает. Если честно, меня такие мысли пугают. Это та сторона жизни, в которую мне даже частично лезть не хотелось бы.
— Какой смысл провозить «черные вещи» сюда? В любом другом городе охраны куда меньше.
— Но тут нет внешней полиции и стражи. Понимаешь, в этом есть смысл. Поскольку наш город закрыт, он разрушает цепочку следствия.
— Что за цепочка?
— Если сказать коротко и просто — пока «черные вещи» находятся тут, внешняя полиция не может их отследить. Проблема в том, что люди Ридов этого тоже не могут. Все слишком тщательно скрывается. Возможно, какие-то мужчины из нашего города и местной охраны давно подкуплены. Есть только зацепки. Даже необычные. Например, исчезновение парочки горничных.
— Высшие силы…
— Да, все очень и очень жутко. Мне кажется, даже куда хуже, чем мы с тобой можем себе представить. Эта ситуация не для нашего изнеженного понимания мира.
— Почему внешняя полиция сюда не приедет? Разве всем вместе не легче разобраться в этой ситуации?
— Ты что? Ни в коем случае. Более того, от внешнего мира тщательно скрывается то, что у нас тут происходит.
— Почему?
— Разве не понимаешь? Если все станет известно королю, наш город перестанет быть таким, какой он есть. Поэтому Мейсон и в ярости. Этот город — наследие, а кто-то изнутри пытается его разрушить. Думаю, брат тоже уже начал жестокую игру.
— Почему вы считаете, что за всем стоит этот парень? — Я опять посмотрела на улицу. На Джейкоба. Он вновь курил. Будь ситуация другой, я бы, наверное, на него засмотрелась, но сейчас я нервно отвела взгляд.
— Недавно люди Мейсона наконец-то нашли полноценный склад. Было ясно, что тот, кто стоит за всем этим, точно отреагирует, ведь его потери не просто велики — они критичны. И вот через несколько дней появился этот незнакомец.
— И что? Ты говоришь, что за этой схемой должен стоять страшный и влиятельный человек, но при этом указываешь на двадцатипятилетнего слепца!
— Он ведет себя странно. Все, что касается его, является таковым. Понимаешь, неизвестно, как он попал в город. Ни на одном въезде нет информации о нем. И, сколько бы Мейсон ни искал на него данные, их тоже нет. Понимаешь? Этого парня будто и вовсе не существует. Настолько основательно скрыть свою личность просто невозможно. Даже самым влиятельным людям. Это наводит на разные мысли.
— Может, Мейсон просто как-то не так ищет?
— Лив, прекрати. Ты же не серьезно? Я не знаю, кто этот парень, но он точно далеко не так прост. И в городе он появился почти сразу после обнаружения склада. А еще он ведет себя так, словно является хозяином этого места.
— О чем ты?
— После того, как нашли тот склад, в городе повысили численность охраны. Но присутствие этого парня заметили лишь тогда, когда он зашел в ресторан, чтобы взять еду с собой. Кажется, какие-то салаты. И заметили его лишь потому, что там как раз обедали люди Мейсона. Они и обратили на него внимание. Как бы слепые у нас тут бывают не каждый день. Они пошли за ним, чтобы потребовать показать документы, и…
— И?
— Они сейчас в больнице. Не знаю, что там произошло, но он должен понимать, что после незаконного заезда в город и после того, как он отправил людей Мейсона в больницу, его ищут. Но почему-то все равно ведет себя так, словно именно он тут хозяин.
— Я думаю, вы ошибаетесь. Тут явно произошла какая-то ошибка.
— Я лишь рассказала тебе то, что знаю. Можешь делать какие угодно выводы, но я надеюсь, что ты послушаешь меня и не будешь к нему приближаться.
— Я все равно не смогу это сделать. За мной постоянно ходят Мейсоновы верзилы.
— Лив.
— Да не буду я к нему подходить. Я же не больная на голову. Просто говорю, что, даже если бы и захотела, не смогла бы. Поэтому тебе уж точно переживать не стоит.
Глава 13
— Я уже написала Мейсону, — сказала Рите, покрутив в ладонях телефон. Я так засмотрелась на Джейкоба, что упустила момент, когда она его достала. — Сообщила ему, что этот человек тут. Скоро его схватят, и весь этот ад прекратится.
Я еле заметно кивнула. Старалась выглядеть отстраненно, но в груди все обожгло. Несколько глубоких вдохов не помогли успокоиться, и я, уперевшись ладонями в стол, поднялась со стула.
— Отойду в уборную, — объяснила, задвигая стул обратно.
Сестра целиком и полностью была в своих мыслях, поэтому лишь запоздало и коротко кивнула, будто не сразу поняв мои слова.
Кинув беглый взгляд на стеклянную дверь, я поняла, что верзилы, которые сопровождали меня и Рите, все еще сидят в машине. Я пошла в уборную, но, так и не дойдя до нее, свернула направо. Тут был еще один выход, и, не успев полностью осознать, что делаю, я уже выскользнула через него на улицу.
Наверное, я все же ненормальная.
Сердце гулко стучало и постоянно обрывалось. Трещало и жалобно ныло, будто умоляя не совершать ошибок. Вернуться назад? Если я этого не сделаю, точно подпишу себе смертный приговор.
Но почему-то я этого не сделала. Закрыла глаза на здравый смысл и теперь сама себя не узнавала.
Пробежав по дорожке, спрыгнула с двух ступенек. Куртку я не взяла, шапку тоже, поэтому с первых же мгновений меня сковало холодом. Да и волосы все еще не высохли. Вот только низкую температуру я ощущала странно. Может, она обжигала как раз из-за адреналина.
Недалеко от Джейкоба я замерла. Просто подойти к нему нельзя, ведь меня тут же из окна кофейни увидит Рите. Поэтому я сделала огромный крюк и заползла в клумбу. Та была огорожена невысоким каменным поребриком, который я и использовала как прикрытие. Чуть ли не на четвереньках я подползла к Джейкобу. Вернее, максимально сократила между нами расстояние. Теперь нас разделяло всего лишь два метра.
Глубокий вдох и шумный выдох. Мысленно звучали убеждения в том, что еще не поздно вернуться. Просто сделать это прямо сейчас. Но я с запозданием поняла, что уже успела извозиться в земле. Испачкать руки, рукава, штаны на коленках и сапожки. Это так просто и незаметно не убрать. Даже если я попытаюсь оттереть одежду и обувь в уборной, Рите все равно поймет, что я выходила из кофейни.
Черт, что же я натворила?
Помня о Рите, я не могла выглянуть из своего укрытия. Поэтому и на Джейкоба не могла посмотреть, хотя отчетливо чувствовала, что он рядом.
Сделав судорожный вдох,
