Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
молодого соискателя. И что в свете решений двадцать второго съезда партии стоило бы подумать о выдвижении молодых научных кадров. Все кивали и поддерживали Дрожайшего. Но дело с места не сдвинулось, и данное обстоятельство тревожило профессора.
А что делал полковник государственной безопасности на заседании ученого совета? Свинцов сидел в тени; лицо его можно было увидеть, лишь хорошенько присмотревшись. Волгин все-таки узнал его и покрылся холодным потом. Не случайно на ученый совет пожаловал полковник Свинцов. Говорить или нет о своих догадках Дрожайшему? Он понимал, тот перепугается и — на этом все кончится. Но неужели академики, профессора, ректор, наконец, меньше значат, нежели один полковник КГБ?
Прошло три месяца прежде, чем он понял, почему на ученом совете присутствовал полковник Свинцов.
* * *
Сосед Волгина по комнате Иван Мизинчик спал, сытно посапывая, отвернувшись к стене, поджав под себя ноги в синих носках. Он спал всегда, стоило ему прислониться щекой к подушке, как тут же им овладевало дремотное ощущение покоя, и он сразу засыпал. Волгин выждал некоторое время и разбудил его.
— Послушай, что ты все время спишь?
— А что такое? — удивился Мизинчик, поворачивая свое криворотое лицо к нему, потягиваясь и отходя ото сна.
— Скажи, если, Вань, появился на защите человек, который тебя не любит, и более того, питает к тебе ненависть, что означает сие?
— Дурак только не знает: помешать тебе хочет, — отвечал просто Мизинчик, протирая глаза, — А что? Ты ж защитился.
— Я защитился, но не в этом дело. Мне профессор сказал, что дипломная моя работа тянет на докторскую.
— И что же, Владимир? Если профессор сказал, то все нормально. От него все и зависит. Помешать может только полковник КГБ. Не меньше.
Волгин смотрел в окно. Мысли о полковнике Свинцове рождали в нем злость, и в то же время желание действовать. Он уже не рад был, что завел разговор с Мизинчиком, мелким и жалким человечком, смыслом жизни для которого были сон и тарелка супа.
— Скажи, Ваня, ты ко мне попал случайно?
— Ты имеешь в виду комнату, в которой ты живешь, ну так комната не твоя, а государственная, — отвечал недовольно Мизинчик, натягивая штаны.
— Но если ты на заочном, то ты не должен жить в общежитии! — Волгин в упор смотрел на Мизинчика.
— Знаю. Вот и собираюсь переходить. А думаешь, у меня тут знакомые есть? Есть. Не скрою. Вот и молчи. Не устраивает? Меня все устраивает. Советской властью я доволен.
После этих слов Мизинчика Волгин окончательно убедился в своих предположениях.
— Ты откуда приехал? — спросил Волгин, прикидывая в уме, что со стукачами надо быть поосторожнее.
— А что? Из Рязани. Не нравится город?
— Я в Рязани никогда не был, а что мне нравится или не нравится, это уж не твое дело, — отвечал Волгин.
— Между прочим, мог бы давно спросить, — хохотнул Мизинчик, — а то все по бабам, да по бабам. Человек живет рядом, живая душа, а он даже не спросит. А я-то знаю, что ты из Хабаровска. К тебе вот ходит друг Борис, так жаловалась одна цаца на него.
— Кто такая?
— Да я не помню и какая, обыкновенная, — отвечал Мизинчик, ковыряясь в носу. — Все они на одну колоду. Что одна, что другая, что третья.
— Откуда ты-то знаешь? — удивился Волгин, присев на кровать.
— Была у меня одна, а вот, поди ж, стерва оказалась, изменила с одним татарином, попуталась, а потом давай плакать.
— И что?
— Я не прощаю в таких делах, строгим надо быть, — сказал он и засмеялся. — Поди ж, лярва какая была. Стаканчик подавала, губки целовала. Я знаю. Меня одни считают маленьким таким уродцем, как будто я ничего не могу, но я малый да удалый. Перочинный ножичек мал, а им с буйвола шкуру снимают. На маленькой сковородке можно зажарить всего буйвола, если жарить по маленькому кусочку. Правильно говорю?
— Не знаю, — отвечал Волгин. Он презирал Мизинчика и с отвращением слушал его излияния по поводу женщин. Как всякий низкорослый мужик, к тому же еще страдающий и другими физическими недостатками, он был весьма высокого мнения о собственной персоне. И в своих рассуждениях всячески доказывал превосходство уродства над совершенством, ловкости над силой, тьмы над светом.
«Скажи, — мысленно спрашивал себя Волгин. — Вот ты умный, Волгин, проницательный, начитанный, можешь по памяти читать целые рассказы Чехова, “Войну и мир” цитируешь целыми страницами, а вот попробуй определи: осведомитель он или нет?» Он смотрел на Мизинчика и недоумевал. Все в нем было ошибкой природы: вывернутые губы, и уши, длинные волосатые руки, кривые ноги, вся кожа покрыта пигментными пятнами. «Не верь уродцам, они ненавидят красоту, а тот, кто ненавидит красоту, тот питает ненависть к разуму».
И тут Волгина осенило. Он встал с кровати и направился в коридор, спустился на первый этаж, подождал возле вахты, пока вахтерша отойдет, снял телефонную трубку и положил ее рядом с аппаратом, затем быстро вернулся в свою комнату.
— Там тебе звонят, Ваня. Иди. Свинцов какой-то.
— Свинцов? — поразился Мизинчик, вылупил глаза на Волгина и помотал головой. — Я такого не знаю.
— Как не знаешь? — сорвалось с языка у Волгина. — Русским же языком сказано: Свинцов! Иди, иди.
II
Борис ожидал его на станции «Арбатская». Уже наступили сумерки, и солнце все еще рассеянно бросало на землю розоватые блики света. Гоголь стоял, склонив голову, на массивном пьедестале; вокруг на скамейках сидели люди, отдыхали, а на верхушках деревьев устроились вороны, и тоже отдыхали. Борис был одет необычно. Он тщательно готовился к сегодняшнему вечеру, но ни во что не посвящал приятеля, многозначительно поглядывал на него и на его вопросы не отвечал. На нем была новая кофта сиреневого цвета, лакированные индийские туфли, волосы тщательно подстрижены, от него пахло приятными духами.
— Хеса знаешь? — спросил он. — Юрий который? Такие люди должны приехать, что лучше не говорить.
— Кто? — спросил Волгин.
— Не хочу говорить. Мне все равно. А тебе важно. Я защитился. Все. Плевать на всех хотел. Я — кандидат наук, триста двадцать рублей положи мне в карман. И не дури! Понял? То есть я еще не защитился, но диссертацию мою приняли к защите. Сам Ландау, от него рецензия. Пришел к нему с одной девочкой, все при ней, что надо, в общем. Он это дело любит. Она ему глазки, а он мне написал и говорит: «Не скромничай! Скромность присуща людям ограниченным!» А? Каково? Гений! Да с его рецензией мне сам волк не страшен!
Волгин рассказал ему, в свою
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
