на диван, и жадно пил воду, осушив один пластиковый стаканчик, он набрал ещё один из кулера.
В самом дальнем углу расположилась большая двуспальная кровать, застеленная чёрным плюшевым покрывалом. Круглый плафон на потолке равномерно освещал всю комнату.
— Раньше здесь стояла церковь. В девяностых её разрушили. Земля здесь чистая, освященная. На такой земле купол защиты хорошо ставить.
— Аа. Понятно. Давно ты здесь живёшь?
— Года четыре.
Борис открыл холодильник и вытащил пакет с пельменями.
— Может тебе помочь? Давай поесть приготовлю, — предложила я.
А ведь я никогда не задумывалась, как он живёт и чем питается. Сейчас, находясь в его жилище, я увидела, что он человек, не тот кто сражается с монстрами, а просто человек, который также хочет есть и спать.
— Нет, спасибо! Я и сам до этого справлялся.
Я подошла к книжном шкафу, пробежала по корешкам книг. Здесь была и русская классика, и мировые бестселлеры. Чёрные книги стояли на самой нижней полке, я вытащила одну — "Молот ведьм".
— Ты прочитал все эти книги?
Ведьмак что-то неразборчиво буркнул в ответ. Непривычно было видеть его помешивающим пельмени в кастрюле.
— Ну так что?
— Да, прочитал. Ты думаешь я для красоты их тут собрал?
— А ты вот просто ответить не можешь, всегда надо подковырнуть.
Борис достал две тарелки и поставил на стол.
— Что поделаешь, меня уже не исправить.
— А где здесь туалет и душ хотя бы?
— В конце коридора.
Я прошлась по комнате, провела рукой по кровати, плюшевый материал приятно щекотал пальцы. Прошла обратно до дивана и только сейчас заметила на стене небольшой жк телевизор.
— Долго мне тут придётся находиться? — задумчиво спросила я и повернулась к Борису.
— Не знаю.
— Отлично, а когда узнаешь? — я немного растерялась, мне совсем не хотелось сидеть запертой в подвале больше нескольких дней.
Борис удивлённо поднял бровь и спросил:
— Разве тебе неприятно моё присутствие? — он усмехнулся. — Ещё недавно ты просила меня не бросать тебя. Или инкуб вскружил голову?
— А без сарказма ты общаться похоже совсем не умеешь.
— Точно. Есть будешь?
Пельмени уже сварились, и он накладывал их себе в тарелку.
— Если только чуть-чуть.
Он выложил остатки пельменей, поставил тарелки на стол, вытащил хлеб, добавил к своей горе пельменей майонеза и кетчупа.
— Прошу к столу!
И не дожидаясь меня начал есть.
Я быстро сполоснула руки и присоединилась к нему.
— Странно видеть тебя таким человеческим, — поделилась я своими мыслями.
Борис даже замер на секунду, перестав жевать.
— Ты что думала, я не ем и не сплю?
— Почему, думала, но думать и видеть разные вещи.
Я попробовала один пельмень, вкус мне понравился, чувствовалось, что не магазинные, но аппетита совсем не было.
Борис же уминал за обе щеки, будто не ел неделю.
— А защиту когда будем ставить? Кстати, ты обещал, наконец, всё рассказать.
Борис кивнул, показал пальцем на еду. Я поняла, что сейчас к нему лучше не лезть. Внезапно, всплыла где-то услышанная фраза: " Как мужчина ест, такой он и в постели".
"Тьфу ты! Мозг ты издеваешься? Вот зачем именно сейчас такие мысли".
Я встала из-за стола и прошла к книжному шкафу, чтобы не искушать собственное воображение.
Глава 10. Рассказ ведьмака
Когда с едой и посудой было покончено, Борис откинулся на диван и блаженно вытянул длинные стройные ноги. Часы показывали без пятнадцати десять, до двенадцати ещё оставалось достаточно времени и он неторопливо начал свой рассказ:
— После того как мать сбежала от отца, бросив нас с ним, я превратился в неуправляемого, злобного подростка. Отец всегда требовал от нас с братом дисциплины, отличной учёбы, высших результатов в спорте. Сначала я ему подчинялся. Когда мама ушла, я стал винить в этом его. Она просто не выдержала постоянного давления, критики, негатива. Только вот у неё был выбор, у меня нет. И я стал мстить отцу.
Именно поэтому и поехал к бабушке, когда получил от неё письмо. Отец не разрешал нам видеться, не рассказывал ничего ни о ней, ни о своём детстве. Может, если бы он сразу всё объяснил, я и не поехал, — Борис вздохнул. — Но я был зол. Вот тогда-то я и узнал, что моя бабка ведьма. Я помню, как испугался, когда увидел её — высохшая, словно мумия, она мечтала умереть, но не могла не передав силу. Жила в старом бараке, уже не ходила, и никто не ухаживал за ней. Вонь стояла страшная. Когда она увидела меня — дико засмеялась, назвала Мишей, она уже не соображала и никого не узнавала, сила сжирала её изнутри. Когда она попросила подойти, я не смог отказать, будто что-то толкнуло меня к ней, она схватила руку и что-то приговаривала, трясла её. Как только закончила, сразу умерла. Я испугался, убежал. Даже не знаю, где она похоронена.
— Но как ты тогда всему научился? — я слушала Бориса, стараясь не прерывать, но здесь не смогла сдержаться.
Ведьмак молча посмотрел на меня, взял, лежащую рядом подушечку, сунул под голову, принимая расслабленное положение, и продолжил:
— Да, это оказалось не просто. Отцу я ничего не рассказал, искал информацию в книгах. Изучал какие-то обряды, заклинания, экспериментировал. Кладбище стало моим вторым домом. Вот тогда-то я и натворил много глупостей. Одержимый мыслью о власти, я не хотел зависеть больше ни от кого, тем более от отца.
Мне повезло — я встретил старого ведьмака. Случайно. Он уже не охотился на монстров, больше помогал избавляться от нечисти и делал защиту людям, которые приходили к нему за помощью. Многие звали его дед Ануфрий, знали его как знахаря. Жил он за городом, рядом с кладбищем, там мы с ним и встретились.
Он вовремя вмешался, когда мы, с такими же помешанными как и я, пытались призвать Вельзевула. Я жалею, что он не встретился мне раньше.
Борис замолчал, глядя в потолок, будто его мысли унеслись назад в прошлое.
— Я бы сейчас исправил многое: не слал порчу направо и налево, не проклинал. Хорошие люди тогда пострадали от моей глупости и злости.
Но самое обидное, что у отца была встроена прекрасная магическая защита. Как оказалось мать с детства готовила его стать преемником, обучала колдовству и магии. Но однажды отец случайно подсмотрел призыв демона, которому она служила.
Его это ужасно напугало и он сбежал. Отец рассказал мне обо всём, когда я уже учился у деда Ануфрия и более менее мог управлять собой и своими мыслями.
В обмен на силу она
