уже все постелено. Пусть спит.
Александра накидывает мне на плечи огромный тулуп, и заставляет одеть безразмерные валенки, поясняя тем, что не хочет, чтобы я застудилась. Во дворе смахивает с резной лавочки пышный снег, и садимся.
— Весь мир можно поделить на три части, — начинает она, — на Правь, Явь, и Навь… Явь-то место, где живут люди. Обычные люди, которые не знаю ничего о других частях. Правь и Навь, это как рай и ад. Только в Прави живут светлые божества добрые духи, такие, как ты. А в Нави- темные божества, и всяческие злые существа. Как медведи наших мужчин. Вот ты- Берегиня. Не знаю, почему ты ей стала, но ты относишься к Прави. Рядом с тобой всегда хорошо, расстения цветут и растут буйным цветом, люди редко болеют. А наши медведи, — она мнется, — ты сама видела, на что они способны. Ты можешь спокойно оставаться в Прави, но Навь будет тебя отторгать. А Глеб и Кирюша-наоборот, в Нави могут быть сколько угодно, но в Прави- они чужие. Инородные тела. И Правь будет пытаться от них избавиться любыми путями. Глеб, почуяв Кирилла, очень удивился, узнав, что внук в Нави не один. И пошел проверить. Не думал, что встретит тебя там. Это был приятный сюрприз. Кирилл, он… Варь, он любит тебя, правда. Да ты и сама это знаешь же.
— Знаю, — улыбаюсь я-Он такой..
— Дикий? — Александра смеется, словно колокольчики звенят. — Ты бы видела Глеба, когда мы познакомились. Он вообще меня украл, когда я шла за водой на речку.
— Александра, а сколько вам…
— Лет-то? А какой сейчас год? — услышав, мой ответ, качает головой, — ну значит мы с Глебом по сотне разменяли уже.
— Как по сотне?
— Берсерки стареют очень медленно, Варюшка. И их женщины, которых принимает их медведь, тоже. Вот сколько ты мне дашь?
— Лет 50, не больше.
— О! вот видишь! То, что не дает нам стареть, оно передается с… ну ты понимаешь, в общем.
— Понимаю, — киваю я. Это что же, я теперь в 100 лет буду выглядеть вот как Александра? Приятный бонус, так сказать! — А вы в городе совсем не бываете?
— Отчего же? Бываем, но очень и очень редко. Беры не могут долго выдерживать в городах, они слишком ревнивы и вспыльчивы, да ты и сама видела, на что они способны.
— Да, такое не забудешь при всем желании. — от воспоминаний о вчерашнем вечере меня немного передергивает. Да, те парни нарвались не на того. Но такой страшной смерти они вряд ли заслужили.
— Из всех беров только Киру удавалось жить в городе. Поэтому он помогает не только нам, но и остальным берам. Раз в месяц, они приходят сюда со списками необходимого. Лекарства, одежда, что-то из техники. И Кирилл это все сюда потом привозит.
— Теперь мне стало понятно наличие в доме всего этого.
— Да, внучок натаскал все это. Честно сказать, я до сих пор не всем научилась пользоваться. — Александра смущенно улыбается. — Но это все облегчает мне жизнь. Медведи эти, знаешь ли, всегда голодные. — переглядываемся, и хохочем над двусмысленностью фразы.
— Кирюшка сейчас отоспится, завтра встанем пораньше, надо начинать его откармливать, а то вон похудел как.
Камешек в мой огород что ли?
Но Александра продолжает:
— Этот город плохо на него влияет, Варь. Сейчас он, не смотря на свой возраст, почти в половину меньше, чем другие беры в его возрасте.
— Хрена себе! — вырывается у меня. — Это он еще маленький?
— Ну не то что бы очень, но есть куда расти. — улыбается Александра.
— Спасибо вам.
— За что?
— За то, что приняли, как свою.
— Ой глупенькая. — смеется она, приобнимая меня за плечи. — Ну а как можно было по-другом-то, Варь? Ты- судьба нашего внука. Если честно, то Глеб боялся, что Кирюша приведет в дом одну вот из этих мадам, у которых губы как после укуса пчелы. Но ты ему понравилась, правда. Не обращай внимания на его шутки. Он добрый в душе, просто…
— Просто он мишка. Такой же, как Кирилл.
— Да. Они просты и прямолинейны.
— Александра, — начинаю я чтоб спросить интересующий меня вопрос, но она перебивает.
— Просто Саша. Или Шура.
— Хорошо, — киваю я и продолжаю. — А вы тоже берсерк?
— Нет, милая. Женщин берсерков не существует в природе. Я была простой дочкой крестьянина. Глеб увидел меня, когда возвращался с войны. А я шла на реку за водой для скотины. Он остановился помыться, а тут я. — смущается, словно девица. — Конечно, не сразу у нас все гладко стало, далеко не сразу. Но после рождения нашей Марьянушки, я поняла, что этот мужчина- тот, кого я люблю больше жизни.
— А ваша дочка, — я подбираю слова. — Кириллл говорил мне, что его воспитывали вы. И что мама его…
— Марьяша погибла, когда ей было всего 19.-Шура горько улыбается. — Марьяна была упрямой, как отец. Она хотела другой жизни, хотела жить в городе. О том, что она собралась уезжать, знала только я. Если бы Глеб узнал об этом до того, как она уехала, он бы запер ее в доме. А потом, когда она уехала, был грандиозный скандал. Но он смирился. Дочка поступила на инженера, у нее всегда была страсть к точным наукам. Там она и встретила отца Кирилла. Через год они поженились. А еще через год родился Кирилл. Марьяна была очень красивая, рядом с ней всегда были мужчины. Это очень злило Егора. Он ее ревновал. А однажды, не справился с собой, и… Марьяна умерла. Он попытался убить и Кирюшу, но не смог. Потом, осознав, что натворил, Егор застрелился. — слезы капали на теплые рукавицы Шуры. — Кирюшу мы воспитывали, как могли. Он стал единственной отрадой для Глеба. И представляешь, что началось, когда он заявил, что уходит в город?
— Была жопа.
— Да, — улыбается Шура воспоминаниям. — Я думала, что они весь дом по бревнышку раскатают. А я в очередной раз встала на сторону своего ребенка. И Глеб в очередной раз смирился с их выбором. Но стал приглядывать за ним.
— Кирилл очень любит вас обоих, Шура. — говорю я, вспоминая наш с майором разговор в доме у Нины.
— Да, я знаю. Я всегда хотела, чтобы наши дети были счастливы. У Марьянушки не вышло. Выйдет у вас. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что и я, и Глеб счастливы. Он рассказал мне, как ты хотела защищать моего мальчика. И мы будем рады слышать снова топот маленьких ножек в этом доме. Без детей он пуст. Господь не дал нам больше
