Наконец ворота поддались. Одна створка не удержалась на петлях и рухнула, а вторая гостеприимно распахнулась.
– Один!! Один!!! – радостно взревела дружина викингов и яростным потоком хлынула вовнутрь. Ярл ворвался одним из первых, но не обнаружил перед собой не единого врага. Справа и слева возвышался частокол почти в два человеческих роста. Коридор был длинным и узким – в ширину поместилось всего пять человек. Продолжая призывать Одина, викинги с разгону добежали до середины коридора. Гутрум увидел впереди такую же глухую стену из вертикально вкопанных бревен. В коридор втянулась вся дружина, стало тесно. Как только все викинги оказались внутри, через частокол перевалились сначала две, а затем еще две телеги, забаррикадировав собой ворота. Но ярл этого не видел, слепая ярость охватила хозяина Альдегьюборга. Он не хотел верить, что угодил в западню. Гутрум разбежался и всем телом навалился на дальнюю от ворот стену. Воины последовали его примеру и принялись терзать стену секирами и мечами. Но частокол выдержал.
– О-д-и-н!!! – взревел взбесившийся Тур и воздел глаза к темнеющему небу. Но вместо Одноглазого, он увидел лицо того хольмградца, что командовал на берегу уничтожением его воинов. Затем словенин поднял над частоколом большой камень.
– Бей! – крикнул хольмградец и выпустил камень из рук.
Ярл понимал по-словенски – ярл знал, что означает слово «Бей». Тяжелый камень обрушился на голову Гутрума, проломив и шлем, и череп.
Ярл Гутрум, сын Сёльви, основатель и хозяин Альдегьюборга умер мгновенно – погиб как настоящий викинг с мечом в руке и в битве с врагом.
Почти радостное «Бей!» разнеслось над Каргийоки.
По команде Вадима вепсы и его два десятка новгородцев поднялись и обрушили на головы врагов камни, бревна, стрелы и сулицы. Стоящий рядом с десятником Валуй уронил на супостатов одолженную специально для этого случая у местного кузнеца наковальню. Но у кузнеца было две наковальни – вторую он с боевым азартом скинул сам. У-у-ух! Шмяк! Хрусть!
Иногда через частокол перелетали деревянные ведра, доверху наполненные камнями – спасибо ребятишкам, постарались, натаскали. Тяжелые ведра с камнями били врагов, поражая и нанося тем увечья.
Викинги пытались огрызаться, двое или трое вепсов упали, пораженные сулицами. Но северному терпению пришел конец. Уцелевшие дружинники ярла кинулись бежать и так ловко перепрыгивали через груды камней, бревен и трупы товарищей, что Вадим даже позавидовал их прыти. Около двух десятков оставшихся в живых воинов бросились перелезать через телеги, отделявшие их от свободы. Потеряв еще пятерых, они одолели завал и по полю устремились к реке. Вадим на миг отвлекся от этих спринтеров и посмотрел вниз – туда, где на дне коридора еще стонали и пытались выбраться из-под придавивших их камней и бревен варяги. Он заметил, как одно бревно приподнялось и из-под него тяжело поднялся викинг, тот, что так легко подпрыгивал и кидал топоры, а потом, взобравшись на щиты, крушил мечом все без разбору, и головы вепсов, и частокол.
– Ты посмотри, какой крепкий! – указал на него Вадим.
– Щас его успокоят, – ответил Валуй.
И словно в подтверждение его слов защитники Каргийоки угостили крепкого викинга стрелами. Северянин долго сопротивлялся смерти, упорно стоял на ногах. И только восьмая стрела, застрявшая в его теле, успокоила воина навсегда – хёвдинг Улаф Берсеркер упал.
Но участь этого бойца не очень трогала Вадима, его больше интересовало то, что происходило сейчас на поле перед рекой. Он спустился с частокола и побежал к стене, которая смотрела на реку; так что собственно расстрела берсеркера он не видел. Поднявшись на стену, слева от ворот, Вадим приметил, что вепсы успели вовремя. Он заранее подготовил три десятка воинов, приказав им спуститься с частокола и в случае надобности перехватить тех, кто будет спасаться бегством. Викинги, прижатые к реке, зло огрызались. Вадим, решив, что помощь вепсам не помешает, перемахнул через стену, благо в этом месте она не превышала человеческого роста. За ним последовали новгородцы из его десятка.
Вадим, приближаясь к реке, заметил, что уже почти стемнело. «Им нельзя дать уйти», – подумал он и еще ускорился. Опытные викинги не подпускали к себе врагов, с отчаяньем обреченных они отбивали все попытки вепсов приблизиться и окружить их. Они успели повалить уже почти десяток наседавших на них вепсов, сами же потеряли только троих.
Вадим с новгородцами подоспели вовремя. Викинги, прикрывшись щитами, начали отходить к плотам.
– Вперед! – скомандовал Вадим, пробегая мимо остановивших атаку вепсских воинов.
Юноша почувствовал, как в нем закипает кровь, его прямо распирало изнутри. Сила, огромная сила толкала его вперед…
– Руби! – в азарте атаки прорычал Вадим.
Десяток новгородцев сходу навалился на варягов. Вепсы опамятовали и поддержали их натиск. Вадим с разбегу пнул ближайшего варяга ногой в щит. Удар вышел на славу – щит краем пришелся северянину по зубам. Вадим с оттягом ударил мечом в шлем. Колени варяга подкосились, он выронил щит и завалился лицом вниз. Внезапно острая боль обожгла правое бедро. Копье другого викинга, скользнув, выдрало кусок мяса. Вадим вскипел и, почти не глядя, рубанул с полуоборота наотмашь. Противник подался корпусом назад и отклонил незащищенную шлемом голову, избегая удара. Ему не хватило всего пары сантиметров. Меч врубился ему в скулу, снося пол-лица. Описав полукруг, Вадим «добавил» ему наискось в шею.
– Сука! – выругался десятник новгородцев.
Он дико огляделся по сторонам. Страшно захотелось рубануть еще кого-нибудь. Но почти все враги уже лежали на земле, не подавая признаков жизни. И тут Вадим заметил двоих у самого плота. Один в кольчуге, но без шлема и щита, уже запрыгнул на плот и пытался оттолкнуться шестом. Второй, в кожаной рубахе, в шлеме, мечом и щитом яростно отбивал атаку сразу двоих новгородцев. Он принял меч одного противника на щит, оттолкнул и, сделав резкий выпад и шаг вперед, нанес удар ребром щита второму. Новгородец упал прямо под ноги набегавшему Вадиму. Он резко остановился, поднял выпавший из рук словенина топор. А ловкий, в кожаной рубахе, уже успел свалить другого новгородца хлестким ударом меча в шею. Не раздумывая, Вадим метнул топор. Сделав несколько оборотов, топор обухом саданул варяга по шлему. Шлем слетел, а воин качнулся. В два прыжка десятник оказался рядом и мощно пнул противника под зад, отправив его в воду. Оставался еще окольчуженный на плоту, который, видя гибель товарища, уже успел оттолкнуться от берега. До него было не больше пяти метров, и Вадим рискнул. За этот прыжок его нелюбимый школьный физрук просто обязан был поставить оценку «шесть». Он приземлился на самый край плота, покачнулся – чуть не упал, но все же устоял. Викинг тут же отбросил шест.
– Сука! – сплюнул Вадим, почувствовав боль в раненой ноге, но совладав с собой, мгновенно перешел в нападение.
У варяга не было щита, у Вадима тоже, и они принялись отбивать и отводить удары друг друга мечами. Их дикая пляска на раскачивающемся плоту продолжалась несколько секунд. Затем викинг ухватил меч двумя руками, замахнулся и ударил со всей силы, намереваясь пробить подставленный блок. Но Вадим, сделав шаг вперед, первым нанес быстрый удар снизу вверх. Его меч ударил по локтям опускающихся рук варяга. Издав крик, тот выронил оружие – его руки бессильно опустились.
