внутрь.
— Это моя самая любимая мастерская, — вдохнула Лея полную грудь ароматного воздуха, насыщенного цветочными запахами. — Здесь с помощью стихии воды творится настоящее волшебство! Когда я закончу обучение, то открою свою собственную мастерскую и стану производить магические снадобья для души и тела.
— Тут зелья варят? — спросила я с сомнением, наблюдая за несколькими нимфеттами, которые порхали по просторному помещению, нависая каждая над своим котлом.
На прочных деревянных столах чего только не было: и лепестки, и пучки трав, и склянки с какими-то маслами, и горшки, в которых произрастали жуткие зубастые растения, чьи корни торчали наружу. Полки, уставленные книгами, горшками, котлами и прочей утварью гармонично вписывались в проемы между окнами и дверью. Под потолком, на каждой балке висели целые веники из засушенных веток деревьев, а розовое свечение исходило из настенных ниш, в которых переливалась какая-то светящая жидкость. И повсюду нити магии, плавно переплетающиеся между собой.
— Зелья — это серьезное и ответственное занятие, никто не разрешит тебе просто так подглядывать за процессом их приготовления, а здесь варят снадобья для души и тела. Что же ты такая непонятливая? — Лея недовольно покачала головой и захлопнула створку, чуть не прищемив мне нос. Она явно ждала от меня другой реакции и теперь немного дулась.
— Пошли, я покажу тебе общественные купальни, где можно порезвиться в огромном бассейне. Там-то и применяют снадобья, купленные у этих мастериц. У меня есть цветочная настойка, которая тебя расслабит.
Я хотела ответить, что мне, итак, хорошо, а купаться в бассейне я как-то не планировала, но разве Лею остановишь? Она уже летела вперед, утягивая меня по тропинкам к искусственному гроту, из глубины которого шло мягкое свечение и доносились запахи камня, влаги и цветов.
— Хорошо, уговорила, — сказала я нимфетте, с удовольствием следуя за ней вглубь пещеры. Зрелище, открывшееся моим глазам, не просто заставило завизжать от радости, я, как заколдованная, подошла к огромному природному бассейну и опустила туда руки, блаженно зажмурившись от наслаждения.
— Скидывая одежду, я приготовлю настойку, — скомандовала Лея, исчезнув за каменной перегородкой.
Именно тогда я впервые познакомилась с действием расслабляющей цветочной настойки, и это был мой первый и последний опыт. Зелья, по сравнению со снадобьями для души и тела, с тех пор казались мне гораздо безобиднее. Их действие, по крайней мере, всегда прописывалось в инструкции по применению.
От автора: что мы все о мрачном и темном? Давайте следующую главу посвятим любви и волшебству?)
Глава четвертая
(Форг)
Деревянная бадья, в которой я уместился с огромным трудом, располагалась в крохотной комнатке, закрытой со всех сторон плетеными перегородками. Магическая сила источника, настолько мощная, что ее фон чувствовался повсюду, поддерживала строения нимфетт в первозданном виде.
Многоярусные дома, построенные вокруг стволов платана, выглядели естественно и гармонично, вписываясь в окружающий долину пейзаж, и та же магия создавала комфортные условия для проживания в них, изолируя лишние шумы, поддерживая нужную температуру в комнатах и укрепляя стены и крыши там, где того требовало строение дерева.
Тишина здесь не давила, а расслабляла, позволяла погрузиться в собственные мысли, но мои оказались настолько мрачными, что я бы предпочел и вовсе ни о чем не думать. Ночь, проведенная рядом с Розали, подарила мне отдых, но с наступлением утра приходили кошмары, которые я видел наяву.
Стеклянный взгляд Карриена преследовал меня.
Смутный образ темного эльфа бледнел с каждым прожитым днем, видимо, так мое подсознание блокировало тягостные воспоминания, стараясь защититься от наплыва негативных эмоций, но его глаза… Вряд ли я когда-нибудь забуду этот растерянный взгляд, уставившийся в одну точку навсегда.
Карриен с первой минуты произвел на меня отталкивающее впечатление, велев своим бандитам разграбить собранные наспех вещи, забрав одежду, пищу, обувь и оружие. Но моя магия отреагировала столь бурно не на оскорбления, нанесенные темным эльфом, а на самого полукровку, на его сущность. Теперь я уже и не помнил, с чего началось наше противостояние, но знал, что я не имел права склонять перед ним голову. Я — истинный темный колдун, а он — всего лишь полукровка. Моя магия не позволила уступить и подчиниться его приказам, и я напал первым.
Глупое противостояние, обернувшееся для меня тяжелой затяжной болезнью, а для темного эльфа — смертью, ведь именно ему Нанда с самого начала отвела роль жертвы. Нимфетта знала, что темный колдун с мощным магическим потенциалом еще понадобится древним, а вот полукровка без дара и магических способностей сгодится лишь в роли подношения богам.
Но не только мертвый остекленевший взгляд Карриена преследовал меня с того самого момента, как я очнулся от кошмарного бреда, мрачные и темные мысли Нанды, что поделилась со мной силой, завладевали моим разумом, и требовалась огромная концентрация, чтобы не заразиться ее эмоциями, как гниль, поражающими органы чувств.
Тяжко выдохнув весь негатив, скопившийся в мыслях, я откинул голову на край бадьи и попытался расслабиться, но за перегородку бесшумно скользнула Нанда.
— Стучаться не учили? — проворчал я, приоткрывая глаза и хмуро глядя на нежданную посетительницу, но Нанда сделала вид, что не понимает моих мирских желаний или действительно не понимала, застыв статуей возле перегородки.
За то время, что она скиталась одна по Запретному лесу, растворяясь в стихиях и ища утешение в магии, Нанда отдалилась от мира людей и нимфетт настолько, насколько это возможно, и теперь с трудом возвращалась к прежнему укладу. Я чувствовал ее боль, но притупленно, едва заметным фоном, и не мог не сопереживать. Ненависть в нимфетте полыхала гораздо ярче.
— Лея привела Розали и уложила спать, — сказала она тихим скрипучим голосом. — Мы с девочками отправимся на всю ночь к источнику магии, чтобы просить благословения.
Нанда подняла ладонь, как бы предвосхищая мои вопросы. К сожалению, иногда я не мог помешать нашей связи работать в обе стороны, и нимфетта понимала мои самые яркие эмоции и чувства.
— Тебя тревожит судьба Розали, я знаю, но меня давно не интересуют судьбы людей, даже таких, как она. — Нанда опустила голову и свела брови. — Но Лея считает, что я поступила плохо, снова нарушив законы древних, и она просит меня раскаяться перед Мудрым Дубом.
— И ты готова на это? — постарался я скрыть удивление в голосе, погружаясь в воду по самую шею. Не нравились мне посторонние существа, имевшие наглость вторгаться в столь интимные моменты в мое личное пространство.
Нанда слишком сильно верила в собственную невиновность. Она годами, пока Розали росла, копила в себе обиду на древних, желая отомстить им за несправедливость, и однажды,
