на вид не больше сорока, он был с отличной военной выправкой. Быстро поднявшись, я оправила платье, приседая в приветственном реверансе. Он преодолел разделяющее нас расстояние, и, взяв моё лицо за подбородок, приподнял вверх, всматриваясь в глаза.
— Ох, Литиция, я не верю своим глазам! Ты так же прекрасна, как и двадцать лет назад. — Его глаза блуждали по моему лицу.
— Простите милорд, но я не Литиция. — Он удивлённо взглянул на моё лицо. — Меня зовут Шантия Роут, а Литицией звали мою мать.
— А почему вы говорите о ней в прошедшем времени? — лицо собеседника поменялось, уголки губ, некогда выражавшие улыбку от встречи, опустились.
— Она умерла, когда мне было три года. — Взгляд его помутнел, а глаза наполнились слезами. Не может быть, что его так расстроили мои слова. — Вы знали мою мать?
— Да, мы росли вместе. — Голос его был глухим, словно он уже не здесь, со мной, а вернулся куда-то в далёкое, но беззаботное детство. — Я жил по соседству с Лити. — Грустная улыбка заиграла на его губах, отчего рядом проступила сеточка морщин. — Твоя мама была, сорвиголова, всегда влипали в разные неприятности, за что часто получала от родителей.
— Я совсем ничего не знаю о маме, папе и их семьях. — Тоска по родным наполнила сердце, словно сосуд с водой, которая норовит, выльется через край непрошеными слезами. — Может вы могли бы мне хоть что-нибудь рассказать?
Но узнать что-либо интересное я не успела, так как из-за спины лорда появился граф.
— Адмирал Шпиц! — дракон подошёл, склоняя голову в приветствии. — Чем обязан вашему визиту в столь позднее время?
— Когда я узнал о происшествии на балу у барона Марси, тут же поспешил к вам. — Мужчина очень быстро взял себя в руки, и теперь его лицо не выражало никаких эмоций, словно не он придавался воспоминаниям минуту назад.
— Так спешили, что нашли время для общения с девушкой? — глаза дракона блеснули во тьме, отчего показалось, что через них смотрит не человек, а какое-то древнее существо, зверь.
— Я немного заблудился во тьме и когда вышел на дорогу, то услышал неподалёку знакомую песню. — Взор адмирала вновь был сконцентрирован на мне, но и дракон посмотрел на меня так, что внутри поселилось волнение.
— Знакомую говорите? — как человек может одной только фразой заставить дрожать от волнения, словно застал меня обнажённой в объятьях адмирала.
— Да. — Выдержке офицера можно было позавидовать, словно он разговаривает не с ищейкой короля, а с обычным человеком, от которого не исходит опасность. — Я когда-то знал мать мисс Роут.
— Очень интересно. — По мне пробежались взглядом, останавливаясь на мокрых волосах, и прилипшему к влажному телу, платью. — Предлагаю обсудить это завтра за ужином. — И сказано было это тоном, не терпящим возражений. Он одним взмахом открыл портал. — Мисс Шантия, не стоит в таком виде гулять ночью. Так недолго и заболеть.
Кивнув, я первой, взяв Корицу за поводья, проскочила в проход, который вёл прямо к входу в замок. Не дожидаясь графа, отведя лошадь в конюшню, быстро взбежала по ступенькам, заходя в дом. Предупредив Томаса о нашем госте, ушла в свою комнату, где, быстро переодевшись, забылась тяжёлым и беспокойным сном, в котором я маленькая потерялась в лесу и всё искала свою мать.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дамиан Тэнвиль
— Ты зачем мне подсовываешь эти бумажки? Мне и полдня не хватит с ними разобраться. — Король отбросил увесистый отчёт по расследованию.
— Вы сами сказали, что хотите всё досконально проверить. — Не удержавшись, улыбнулся в ответ монарху.
— Ты что обиделся и решил напичкать меня отчётами? — он удивлённо поднял бровь.
— Как я смею Ваше Величество. — Согнулся в поклоне, бросая снизу взгляд на правителя. — Кто я такой, чтобы обижаться на короля.
— Хватит паясничать, Дамиан! — в меня полетел кодекс, так удачно подвернувшийся королю под руку.
— Ну а если серьёзно, то мы были совершенно правы. — Вовремя перехватив летящий в меня талмуд, вернул книгу на место, возвращаясь в кресло, напротив. Король в конторе появился неожиданно, как ураган, врываясь в мой кабинет. — Марси всего лишь пешка в этом деле. Мисс Роут и Берту удалось застать последние минуты жизни барона, перед тем, как лорда беспощадно убили.
— Как беспощадно, если ему просто-напросто свернули шею. Или это не так? — король всё же раскрыл папку, но не став усугубляться в написанное, начал просто пролистывать её содержимое.
— Так-то оно так. Но убийца применил запрещённое заклятие «Грустомио» и не мне рассказывать вам, что оно делает с духом умершего.
— Развеивает, без права на перерождение. — Между бровями правителя залегла складка, сводя брови к переносице. Это всегда набрасывало молодому королю пару тройку лет.
— Да, но узнали мы это лишь в тот момент, когда подключили к делу магистра чёрной магии Джейсана Ринтона.
— Как это вы смогли, уговорит этого замшелого старикашку на сотрудничество. — В углах глаз короля заплясал интерес, выдавая истинный возраст монарха.
— О, это было как раз нетрудно. После двух часов мучений некромант смог определить, что на шее, в месте перелома стоит маленький символ. Поначалу можно было принять это за родимое пятно, но на самом деле оказалось место входа заклятия. Рассмотрев символ, и определив, что знак относится к запретной древней магии сихнов, я обратился к тому, кого вы называете замшелым старикашкой. Магистр Ринтон, как только узнал с чем предстоит работать, тут же поспешил к нам для оказания помощи.
— Прямо-таки поспешил для помощи? — веселье в голосе короля было труднее не заметить.
— Ну не совсем поспешил, но, когда узнал, что труп барона оставят на несколько дней для изучения, старикашка тут же начал работу над определением проклятья. Спустя час, когда стало известно заклятие, магистр с прытью несвойственной возрасту уволок барона Марси в академию, для изучения в кругу коллег и аспирантов.
— Так получается ты так и не спал за эти сутки? — ой, сейчас начнётся. Хоть мы с Джозафом не братья, но у него, откуда-то обострённое чувство опеки надомной.
— Ну что вы, Ваше Величество! Конечно, я успел отдохнуть. — Черты лица короля расслабились, стирая беспокойство. — Когда магистр корпел над трупом Марси, я сделал вид, что пошёл за очень важной книгой по магии символов, а сам дреманул три минуты между книжными полками.
Вовремя снова увернулся от того же самого талмуда.
— Ваше Величество! За что вы не возлюбили кодекс королевской гвардии? — возвращаясь в прежнее положение, спросил у короля.
— Тебе лишь бы шутки шутить. Мне нужен твой ясный ум в этом деле. — Поднявшись из кресла, король подошёл к книжному шкафу,
